Семья

— Перехожу на прием. — Палмер оглядел остальных участников совещания. — Простите нам жаргон бывших летчиков, джентльмены. Все дело в том, что ситуация с Народным банком тесно связана с джентльменами из Сицилии.

Гарри Элдер внезапно наклонился вперед.

— Мафия?

Палмер отмахнулся от подобного определения.

— Мне кажется, что этот термин не совсем точно определяет их положение, но термин использован кстати.

— Черт побери, — заявил вице-президент по имени Фиппс. — Но это уже второй случай за месяц, когда эти люди проникают в банк. На совещании ассоциации банков Америки приятель из Сан-Франциско рассказывал мне о попытке захвата банка то ли в Денвере, то ли в Солт-Лейк-Сити. Точно не помню.

— Это далеко не второй случай, — заметил Палмер. — Я уверен, что операция продолжается более десяти лет. Просто вы услышали о втором случае в течение одного месяца.

— Черт побери! — повторил Фиппс.

— Так что, — вмешался другой вице-президент, — слияние не состоится.

— Нет? — спросил Палмер.

— Вудс, — начал Тим Керью. Он разговаривал со специфическим акцентом уроженца Новой Англии. — Конечно, вы не можете продолжать с ними работу, зная обо всем этом.

— Почему?

— В чем тут дело? — спросил Гарри Элдер. — Правда, у нас есть обязательства. Но подобное сообщение подрывает все основы желания заключить сделку. Мы, таким образом, можем ее аннулировать.

— Вы так считаете?

— Разве есть какие-нибудь сомнения по этому поводу? — спросил Эдди Хейген. — Что в этом банке такого особенного, зачем нам новая головная боль?

Палмер помолчал секунду. Члены правления начали шептаться. Потом он откашлялся.

— Вы забыли об одной вещи: то, о чем я вам сообщил, не может быть нигде доказано, ни в суде, если мы будем настолько глупы, чтобы обратиться в суд, ни в другом месте. Нет никакой возможности доказать недоказуемое. Кроме того, у нас есть обязательство, и мы можем причинить себе больше неприятностей, если отступимся от него, не постаравшись как-то избавиться от этих обязательств. Но это только в том случае, если кто-то из присутствующих может предложить мне способ, как избавиться от обязательств, не ударив в грязь лицом.

— Вы, надеюсь, не собираетесь предложить довести это дело до конца? — спросил Хейген.

— Я вам прямо говорю, что если мы не придумаем, как выкрутиться, то придется довести дело до самого конца.

— Нужно найти зацепки во время ревизии, — предложил Тим Керью.

Палмер покачал головой.

— Тогда может начаться кампания против Народного банка. Мы не можем отвечать за их просчеты.

— Откажите им в представительстве в правлении, — предложил Фиппс.

— А они и не рассчитывают на это, — возразил Палмер. — Уверен, это им и не нужно. Не дадим место — и не надо.

— Откажитесь принимать их бумаги по ссудам, — сказал Гарри Элдер. — Скажите им, что эти бумаги слишком ненадежны.

— Ничего не выйдет. Мы работали с ними в качестве корреспондентского банка. Почему вдруг отказываться от тех бумаг, которые мы до последнего времени принимали без всяких оговорок?

Все сидящие вокруг стола замолкли. Наконец Эдди Хейген грустно вздохнул.

— Какие гарантии, что эти сицилийские джентльмены не подчинят нас себе, как только Народный банк станет частью ЮБТК?

— Постоянная бдительность, — предложил свою точку зрения Палмер.

— Да пошли они! — ухмыляясь, заметил Хейген. Фиппс и Тим Керью нахмурились. — У нас и без них хватает хлопот!

— Интересно, — начал было Палмер и замолчал. — Может, мне кто-нибудь скажет… — Он снова замолчал, ему пришла в голову идея, но он никак не мог сформулировать ее. — Разрешите выразиться иначе, — снова попытался объяснить Палмер. — Чего мы на самом деле боимся?

Лицо Тима Керью вновь помрачнело и стало неприятным.

— Послушайте, Вудс. Мне странно слышать этот вопрос здесь. Эти люди жулики! Все очень просто!

— Более того, — сказал Фиппс, — известно, что они прибегают к насилию, даже в своих законных операциях, — и мы все прекрасно это знаем. У них наготове пистолет или дубинка.

Палмер посмотрел на остальных присутствующих.

— Джентльмены, может, еще кто-то желает высказаться? Я повторяю свой вопрос: чего же мы, собственно, боимся?

Никто не откликнулся.

— Эдди? — спросил Палмер.

Хейген пожал плечами.

— Я должен подумать. Я выскажусь последним.

— Кажется, никто не желает высказаться? А ты, Гарри?

Элдер откашлялся:

— Вудс, вы, как всегда, задаете коварные вопросы. Я не знаю, что вы задумали, но понимаю, что здесь таится какая-то каверза. И тем не менее я хочу сказать, что не знаю, чего мы должны опасаться. У этих людей плохая репутация, но мы же занимаемся бизнесом с людьми с точно такой же репутацией. Это всем известно. Мы финансируем множество компаний, которыми руководили по доверенности. Мы сталкивались со множеством непорядочных людей, хотя они учились в престижных школах и принадлежали к элитным клубам. Мне вам не стоит объяснять, как в настоящее время делается бизнес. И эти сицилийские джентльмены, как их называют, так же хорошо умеют играть в эти игры, как и все остальные.

— Значит, вы считаете, что нам не следует брать в голову эту сторону дела и одобрить слияние банков?

— Я этого не говорил.