Семья

Палмер понял, что он поступил так же, как он уже поступил с ней и с Гарри Элдером. Он поставил ее в неловкое положение.

— Прости, — быстро сказал он. — Я со злости ляпнул.

— Правда?

Она повернулась и пошла через всю комнату к креслу, в котором сидела.

— Уже поздно, — сказала она. — Тебе надо быть дома.

— Не думаю…

— А я думаю.

Он встал, ноги отяжелели и ныли.

— Понятно.

С трудом передвигаясь, он прошел мимо ее кресла к двери комнаты. Маленький коридор вел направо к выходу.

Он остановился в дверях комнаты.

— Джинни.

— Спокойной ночи, Вудс.

Он прикоснулся к косяку двери. Дерево, покрашенное белой краской, странным образом давало ему ощущение опоры и реальности. Он увидел, что пальцы его крепко вцепились в дерево. От усилий мышцы руки задрожали. Дрожь докатилась и до груди, словно накатывающие волны надвигающейся катастрофы. Будто начиналось землетрясение.

— Джинни!

Молчание.

— Джинни, не прогоняй меня!

Его голос был очень слабым. Он повернулся к ней. Она сидела в нескольких футах от него, повернувшись к нему, глаза прикованы к нему.

— Пожалуйста!

Она ничего не говорила. Он почувствовал, как пальцы его слабеют. Казалось, силы покидали его. Он почувствовал дрожь в ногах. У него подкашивались колени.

Она потянулась к нему, будто хотела его поддержать.

— Вудс?

Он упал на колени. Ухватившись руками за подлокотник ее кресла, он смотрел на нее.

На мгновение она отвернулась. С ним что-то произошло. Он почувствовал, что глаза его наполнились слезами, а потом слезы потекли по щекам. Он моргал и старался смотреть на нее. На ее лицо…

Он зарылся лицом в складки платья на ее коленях. Он почувствовал, как увлажнилось белое платье от его слез. Почувствовал прикосновение ее руки к своей голове. Почувствовал, что она гладит его волосы. Она что-то говорила, но он этого не слышал. Он поднял голову. Он заморгал, чтобы яснее ее видеть.

— Не прогоняй меня, — повторил он. — Там ничего нет. И никогда не было.

— Все в порядке.

— Все в порядке здесь, с тобой, — сказал он.

— Да. Хорошо, дорогой.

— Не отсылай меня туда.

— Не буду.

Она пригнула его голову и положила себе на колени, продолжая гладить по волосам.

Глава восемьдесят четвертая

В три часа ночи Эдис выключила телевизор и пошла спать.

Ясно, что, когда бы Вудс ни пришел, он не сможет объяснить толком, где он был. Он опять встретился с этой Клэри. И они опять взялись за старое. Только на этот раз он даже не пытается ничего скрывать. Да и зачем?

Эдис было все равно, подаст ли на развод именно Вудс. Если бы подавала она, то ее позиции были бы слабее. Развод был уже признанным фактом в жизни ее семьи, и она была уже достаточно наслышана о том, что тот, кто больше добивается свободы, платит за нее более высокую цену.

И дело не в отсутствии щедрости у Вудса. Она и дети уже получали доходы от крупных фондов. Их величина за последние пять лет сильно выросла. Кроме того, он, конечно, будет выплачивать ей алименты. От матери ей тоже досталось немного денег. Но ей причиталось кое-что за все те годы, когда он растрачивал ее жизнь. Ему придется признать, что необходимо возместить ей за ее молодость, загубленную на него. Если он сам не признает, то это будет признано законом.

Она лежала на кровати с открытыми глазами, она вынашивала мысль нанять частного детектива для сбора кое-какого материала, с тем чтобы в дальнейшем, по результатам соглашения, она бы осталась до самой смерти очень богатой дамой. Но чтобы этого добиться, придется обращаться в суд.

Но они с мужем слишком воспитанные люди, чтобы опускаться до этого. Эдис предположила (а веки ее становились все тяжелее и тяжелее, она засыпала), что то, что случилось с ее браком, — издержки их воспитания.

Она лежала на широкой кровати. На такой кровати она еще никогда не спала. Кимберли целовал ее между ног. Она засмеялась и зажала его голову своими бедрами. Стискивала так сильно, что проснулась.

Может быть, Кимберли и не захочет с ней больше встречаться. После того, как она ушла от него сегодня. Но, с другой стороны, он и она уже работали вместе над «Операцией Спасение». Его не слишком трудно будет вернуть, если она этого захочет.

Она держала его за руку и вела вниз по каменным ступеням. Лестница извивалась, как будто в каком-нибудь старинном аббатстве или замке. Когда они дошли до спальни с мерцавшими факелами, он был совершенно белым. И это был вовсе не Кимберли. Это был красивый мужчина с огромными усами из мясного магазина. Он испепелил ее своим взглядом в прошлый понедельник, когда она, как обычно, запасалась на неделю мясом. Она почувствовала прикосновение к своей щеке его жестких усов. Она задыхалась от его языка. Она закашляла и проснулась.

Эдис посмотрела на часы и увидела, что было только пять минут пятого.

Она понимала, что не стоило добиваться Кимберли, если ей этого не хотелось. Были и другие мужчины. Она теперь еще только начинала цвести, пусть и немного поздно. Ей казалось, что от нее, словно от распускающегося цветка, исходит аромат, который только мужчины смогут оценить.

Глава восемьдесят пятая