Семья

На её глазах выступили слёзы и от счастья, переполнявшего её утром, ничего не осталось. Катя с трудом передвигала ноги, тщетно надеясь оттянуть приход домой. Давление усилилось и ей пришлось ускориться. Глядя себе под ноги, Катя готова была заплакать. Почему мама не пришла на её праздник? Она ведь знала, что сегодня у дочери очень важный день, почти как день рождения. Катя споткнулась и тут же подумала, что мама может готовить ей сюрприз. Ведь так уже было один раз, как раз на её прошлый день рождения. Правда она потом уехала на два дня, но… Катя искоса взглянула на Борьку и скрестила на счастье пальчики правой руки в кармане пальто.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – мысленно просила она, обращаясь холодному солнцу.

– Раздевайся, мой руки и пошли есть, – не глядя на неё, Борька прошёл на кухню.

Сюрприза не было, и разочарованная Катя прямо в форме уселась на кровать. Пытаясь справиться с горечью разочарования, она обняла свою любимую куклу и вдохнула в себя аромат маминых духов, которыми та разрешила брызнуть на волосы Машки. Надо раздеваться, а то будет хуже. Катя аккуратно повесила школьную форму на вешалку и зашвырнула «праздничный» белый фартук глубоко в шкаф. Праздник закончился и следующий будет не скоро.

Звон посуды вернул её мысли к брату. Борька всегда умудрялся испортить и поломать всё радостное и светлое в жизни Кати. Ей неоткуда ждать помощи. Папа мог бы защитить свою дочку, но он умер, потому что забыл, что спать зимой на улице нельзя. На похороны они не поехали. Мама сказала, что маленьким девочкам не место на таких мероприятиях. Катя вспомнила, как мама горько плакала в своей комнате в тот день, когда узнала о смерти папы от неизвестной тёти Тани. Может, рассказать всё Антонине Петровне? Катя отогнала эту мысль и до упора застегнула молнию «домашнего» спортивного костюма.

Аромат горячего горохового супа заполнил кухню, и её желудок громко заурчал. Катя села за стол и протянула руку за ложкой.

– Я не разрешал тебе садиться, – ядовито сообщил Борька.

В груди что-то сжалось от страха, но она упорно не смотрела на брата. Аккуратные кубики картофеля, с частыми вкраплениями зеленого гороха, были залиты пахучим жёлтым бульоном.

– Я хочу кушать, – упрямо сообщила ему Катя.

Она успела проглотить несколько ложек супа, прежде чем удар по затылку окунул её лицо в тарелку. Ухватив Катю за косу, Борька вытянул её из-за стола. Он методично хлестал её по лицу ладонью и говорил что-то о послушании. Борька подтянул её к умывальнику и, не выпуская косу из рук, стал намыливать лицо сестры едким и жалящим мылом. Оно просочилось под закрытые веки и вызвало желание закричать от боли. Слёзы потекли по щекам, но она не издала ни звука.

– Ты знаешь, кто здесь главный? – Кате показалось, что она слышит лёгкий треск, с которым волосы покидают её голову. – Смотри на меня, я сказал!

Она открыла воспалённые глаза. Борька внимательно осматривал её лицо, не переусердствовал ли с силой и количеством ударов. Карие глаза брата шарили по ней, а Катя думала о том, почему никто кроме неё не видит какой Борька на самом деле. Его пухлые губы, которые он то и дело облизывал, вызвали в ней дрожь отвращения. Катя вспомнила чудовище из своих страшных снов. Оно всегда нависало над ней тёмной тенью и она была уверена, что у страшилища есть почти такой же рот, влажный и причмокивающий. Воспоминания об этих снах всегда вызывало в ней жгучий стыд и отвращение к себе. Лицо Борьки заслонило от неё весь мир и Катя почувствовала, как проваливается в ночной кошмар прямо среди белого дня.

– Отпусти меня, – прошептала она непослушными губами. – Я расскажу про тебя.

Борька показательно удивился и рассмеялся.

– Неужели мамаше своего дружка? – Он как будто побывал в её голове и Катя горестно выдохнула. – Или мамочке нашей? Я вместо неё, поняла?!

Новая пощечина отбросила её к тумбочке с посудой. Резкая боль в спине вырвала громкий крик из пересохшего горла, и можно было не сомневаться, что на ней останется чёрная отметка на память о встрече с кухонной мебелью. Катя быстро выдвинула ящик и нырнула в него рукой. Рукоятка большого острого ножа для мяса едва уместилась в её руке. Борька с усмешкой смотрел ей прямо в глаза, а его схожесть с ночным чудовищем в который раз поразила Катю. Ненависть к этому сходству, к постоянной боли и отвратительным снам заполнила её мозг.

– Не подходи, – лезвие ножа было направлено прямо в живот брата.

– Ты можешь порезаться, котёнок. Положи нож, – ласково прошептал Борька.

– Не называй меня так, – так же шёпотом ответила Катя.

– Не буду, – согласился он и повторил. – Положи его.

Тарелка с остатками супа полетела ей под ноги и от неожиданности Катя снова уткнулась ноющей спиной в тумбочку, автоматически пытаясь затормозить своё падение руками и выронив нож.

– Не ожидала, маленькая сучка?! – проорал Борька и обрушил на неё град ударов.