СемьЯ

Во дворе, вокруг купальни и, отдельного водоема для живности, высадили плакучие ивы и много фруктовых деревьев. Дети со всей округи приходили к ним во двор купаться, прыгая в воду с деревьев и раскачиваясь на ветках ивы. Девчата плели венки из цветов, а из веточек ивы делали себе по сорок косичек, как у местных узбечек, красили брови сурьмой и рисовали посередине точку, подражая индианкам. Потом все дружно бежали на улицу, где к ним присоединялся молодой батюшка со своими двумя детьми. И, до самой ночи, продолжались игры в лапту, в «казаков-разбойников», в «лянгу» и «городки». Только у младшего сына – Сережи (одного на всю улицу) были новенькие футбольные мячи с камерами, чем он несказанно гордился. А у Антонины – большая библиотека с учетным формуляром, который она старательно заполняла, раздавая книги для прочтения всем, кто просил. Ребята во всем помогали родителям. Хозяйство в доме было большое: коровы, бычки, свиньи, куры и кролики кормились с огромного огорода. Но, вот воды в жарком городе с трудом хватало для полива личных угодий. Отвод ее по арыкам проводился строго по установленной очереди и надо было не прозевать распределенное время, за чем строго следили мальчики. Также все лето заготавливали сено для живности и кизяк для топки печи зимой.

Каждое утро Мария с Тоней хлопотали по хозяйству, потому что с семи часов у ворот уже выстраивалась очередь за свежим молочком и яичками. В городе мало кто так основательно занимался производством фермерских товаров, как Агишевы. Вот и продавалось с большим успехом все, что было в излишке у работящей семьи. Также Мария носила продукты в трапезную при храме, да и семье молодого батюшки помогала, чем могла. Молоденькие они, чуть постарше ее деточек…

И только налаживаться стала жизнь, а тут эта война с басмачеством! Петр, кроме руководства в извозчичьей станции, трудился на масложиркомбинате, который назывался БешБош – завод, начальником пожарной команды. Два раза в сутки: в три часа ночи и в три часа по пополудни завод оглашал город длинными гудками, призывая народ на смену. Петра местное население, и даже те, которые вошли в бандитские формирования, уважали, хотя он и состоял уже на службе у Советской власти. Страшное тогда было время. Басмачи нападали группами на отдельно стоящие дома и обозы, которые везли продукты и оружие в воинскую часть. По дороге в Мирпустынь, построена была боевая крепость и с нее дальнобойными снарядами из пушек велся обстрел старого города, в котором прочно обосновались басмачи. Переживала Мария за мужа, которому приходилось патрулировать город и участвовать в поимках бандитов. Не раз, по вечерам, он приходил с кумовьями, которые также считались уполномоченными от большевиков. За богато накрытым столом со штофом самогона, через открытые ворота, они между чарками, прицеливаясь из наганов, убивали по несколько басмачей, убегавших от преследований. Поутру трупы собирались патрулировавшими кавалерийскими взводами и сдавались в ОГПУ для отчета, а кумовьям и Петру даже выплачивались премии за уничтожение бандитов.

А потом, когда обезврежены были все бандитские формирования в Андижане, в городе воцарился мир и покой. Стали завозиться импортные товары, подешевел прожиточный минимум. Зазвучали застольные русские песни в саду у Агишевых, к которым любили приходить друзья и кумовья, а также большая семья сестры Петра. Тонечка увлекалась приготовлением необычных блюд по рецептам поваренных книг и с удовольствием делилась ими с гостями, ну а марципановые печенья Марии с успехом продавались даже в кондитерской лавке и, конечно, всегда подавались к ароматному смородиновому чаю.

Но с 1931 года начались изыскания врагов народа и массовые аресты. В первую очередь подозрения пали на известных среди населения города врачей и инженеров. После допросов в тюрьме, они возвращались домой в крытых фаэтонах вместе с милиционерами и сдавали свое золото, закопанное в огородах и замурованное в стенах домов. Потом, оставшись даже наедине с родными, ни слова не говорили о том, что же происходило в страшных тюремных застенках. А простых жителей, имеющих золотые украшения, обязывали сдать все богатство в «торгсин». Пришлось Марии собрать в узелок все заработанное и подаренное золото и обменять у государства на два мешка муки – сеянки. Слитков, за которые так строго наказывало правительство, у них, слава Богу, никогда и не было. А вот мука оказалась как нельзя кстати. Время настало голодное и очень трудное. Каждый день кого-то из знакомых забирали сотрудники НКВД и мало кто возвращался домой. Люди были напуганы, боялись не то сказать или не так поступить, чтобы не оказаться в числе врагов народа. И столько вдруг злобы открылось во многих…