Семья

— Эгей-гей! — послышалось внизу. Санька посмотрел туда и спокойно сплюнул вниз, в реку, наблюдая, когда плевок упадет в воду.

— Тачинский с бухгалтершей едут сюда, — равнодушно пояснил он, кивнув в сторону лодки, пересекающей реку. — Тоже недавно приехала, а уж день и ночь с ним.

— А зачем они сюда? — заинтересовался Валентин.

— Да так просто... Они часто сюда ездят... Нравится, наверное, им здесь...

— Пойдем к креслу... — предложил Валентин, не желая мешать чужому счастью. Каменное кресло было вырублено в нише скалы, так что лучи солнца, стоящего в зените, сюда не попадали, и Валентина обдала приятная прохлада.

— Валентин! — послышался девичий голос совсем где-то рядом.

«Кто это? Ага, так вот кто такая «бухгалтерша»! — подумал Валентин, увидев Тамару и Тачинского, взбирающихся по тропинке на скалу.

— Что же ты, Валентин, приехал и ко мне не зайдешь? Хорошо еще, что Марк сообщил: «Приехал какой-то не то Асанов, не то Астапов, будет врубмашинистом работать»... Я и догадалась, что это ты... Познакомьтесь... — представила она их друг другу. Под внимательным, изучающим взглядом Валентина Тачинский смутился: он знал, что жена Валентина была двоюродной сестрой Тамаре, а поэтому не хотелось первому же из ее родственников показаться в невыгодном свете.

— А почему ты здесь? А Галинка как? А Нина Павловна на курорт еще не уехала? — засыпала Валентина вопросами Тамара. Она показалась ему изумительно красивой, такой, какой он ни разу еще ее не видел.

— Потом, Тамара, потом... А сейчас пойдемте в скалы, посмотрим окрестность, — ответил Астанин.

Взбираясь выше в скалы, они оставили Тачинского далеко позади. Санька, очень неодобрительно отнесшийся к этой встрече, ушел вперед.

— А это твой муж? — неожиданно спросил Валентин, кивая головой назад.

Тамара густо покраснела и смутилась.

— Не знаю... — тихо прошептала она. — Я еще ничего, Валя, не знаю... И вообще на эту тему поговорим после... Ты вечером зайдешь ко мне?

— Хорошо...

2

Тамара и сама еще не знала, будет ей Тачинский мужем или нет. После объяснения с Татьяной Константиновной, она особенно остро почувствовала всю трудность создавшегося положения. Тачинскому было 32 года, ей — едва лишь двадцать. Все осложнялось еще и тем, что рядом с ней работала бывшая, а возможно, еще и будущая жена его, Татьяна Константиновна. Он же утаил от Тамары, что был женат, на что он рассчитывал?

...Приходя по утрам в бухгалтерию, Тамара избегала разговоров с Татьяной Константиновной, смущалась ее. Девушке казалось, что она незаслуженно обидела женщину, вошла в ее жизнь не только непрошенно, но и нечестно. После этого не хотелось не только близких встреч с Тачинским, но даже и случайно встречая его, Тамара молча, опустив глаза, проходила мимо.

Так продолжалось, пока не произошло однажды новое объяснение с Татьяной Константиновной.

Тамара, закрыв ящики столов и шкаф, уже собиралась уходить домой, когда Татьяна Константиновна, оторвавшись от дел, попросила:

— Тамара, подожди немного... Ты никуда не спешишь?

— Нет...

Татьяна Константиновна собрала бумаги, о чем-то подумала, затем виновато взглянула на Тамару:

— Ты извини, Тамара, если не понравится мое вмешательство в твои дела... Но мне жаль, когда я вижу, как тебе тяжело... Что с тобой? Или... с Марком Александровичем поссорились?

Тамара отрицательно качнула головой.

— Почему же ты такая грустная? У вас только сейчас с Марком радость начинается... — Татьяна Константиновна отвернулась, голос ее дрогнул. — Ты на меня не смотри, я уже для него чужой человек... Я вашему счастью мешать не хочу... Он тебя любит так, как и меня не любил. И никого не любил. Я вижу...

— Не надо, Татьяна Константиновна.

Странно, но Тамаре стало легче от этого признания Татьяны Константиновны. Но в душе назревало сочувствие к этой несчастной женщине, и Тамара быстро подошла к ней.

— Татьяна Константиновна, — горячо прошептала она. — Я... я с ним не хочу жить. Я его не люблю... и не любила, а просто так... Мне стало жаль, что он, такой сильный, что его все слушаются на работе, а передо мной он... такой робкий. Я его никогда больше не хочу знать.

Тамара и действительно верила, что сможет поступить так, настолько жаль ей было Татьяну Константиновну.

— Какой же он обманщик! — задумчиво и зло заговорила она снова. — Я ведь не знала, что вы ему жена... Но вы помиритесь с ним и будете жить, а я... я уеду отсюда.

— Нет, Тамара. До тебя я, может быть, простила бы его. Но сейчас... Нет! У всякой женщины есть своя гордость. Прожили мы восемь лет, он был близок мне, ну просто сердце иногда болело, так он мне был дорог. А сейчас... Чужой он... Разве ты смогла бы любить после этого?

— Не смогла бы... — опустила голову Тамара.

...Долго говорили в этот вечер они. А назавтра Тамара снова поехала с Тачинским за реку, на «Каменную чашу».

Но когда Тачинский в скалах попытался обнять ее, она с силой ударила его кулаком в грудь.

— Что с тобой? — опешил Тачинский, глядя на медленно уходящую вверх по тропинке Тамару. Она резко обернулась: