Семья

Перед моими глазами стоят трое любящих меня людей, терпеливо ожидавших моего скорого возвращения, а позади меня человек, рискнувший своей жизнью, просто потому, что доверился мне.

Глава 5: Амнистия

«Грамотный расчёт плана сделает тебя непобедимым, ты будешь уверен в каждом шаге своего врага, таким образом, ни один коп никогда до тебя не доберётся».

Сет

***

Моё место не здесь, я должен был остаться в Мексике, но, как известно против системы не попрёшь! Политика, как не крути. Странно иногда бывает, как малейшая оплошность или незначительный поступок полностью меняют твою жизнь. Я не смог избежать этого. Мой отец расстрелян, мать изнасилована и убита. Разве я мог вырасти нормальным?! Я родился в Хуаресе – месте, где каждому человеку, когда-нибудь придётся убить. В моём случае отец вложил мне в руку револьвер и заставил выстрелить в овцу. Тогда мне было десять. Он повторял каждый день, что я не достоин его, во мне нет отваги, нет мужества, которыми должен обладать коренной мексиканец. Он и сам не был мексиканцем, только пытался подражать им. «Ты слабак»! – его злости не было предела. «Ты просто дьявол, мальчик, мир ошибся, когда назначил тебя моим сыном»!

Моё имя олицетворяет Бога войны, хаоса и смерти. Жизнь сама сделала меня таким, зато моему братцу всё сходило с рук. Родители обожали его, всегда самая лучшая еда, одежда. Мне всегда казалось, что я не должен быть с ними, как будто они не моя семья. Всегда хотелось какого-то спокойствия, здесь бы я этого не получил. В 1984 году к нам домой ворвалась банда наркоторговцев, их было около шести человек. Самый здоровый из них долго говорил с отцом, пока остальные держали нас, приставив к горлу ножи. Разговор был о каком-то проценте за передержку товара. Отец плюнул в лицо громиле и тот выстрелил ему сначала в оба колена, потом в грудь, а немного позже в голову. Мать потащили в комнату, где зверски убили. Нас с братом посадили в машину и увезли.

Наши глаза были завязаны, куда нас везли было неизвестно. Да и вообще, зачем мы им понадобились? В тот момент я не особо понимал этого. Мы прибыли на их основную точку. Так называемое гнездо картеля. Здесь располагалась их база, которая одновременно являлась местом их проживания, складом, где они держали свой товар и ещё кучей построек. Нас поместили в камеру, где мы просидели четыре дня. Однажды утром я услышал, как открывается старая скрипучая дверь и в глаза ударяет яркий свет. Брата увели первым, я долго ждал пока придут за мной и вот, наконец, они пришли. Меня схватили за шиворот и потащили в комнату, где сидел грозный мужик с сигарой во рту. Меня усадили прямо перед ним. Я не помню, что он точно мне говорил, но суть была в том, чтобы я стал для них домашней крысой. Он хотел с помощью меня узнать информацию о других картелях города. Собственно, так и получилось. Спустя совсем недолгое время с помощью двух мальчишек, абсолютно не понимающих что они творят, эти уроды смогли сдать полиции три незаконные банды. Брат купался в этой стихии, ему поручали более щепетильные задания, нежели мне. Изначально я не соглашался на вступление в картель, но меня просто заставили, дали два пути, либо я работаю на них, либо умираю.

Я не скорбел по родителям. Никогда не любил их, да и никого не любил. Брат – это моя полная противоположность. Я хотел вымещать свою злость на каждом встречном, но только не трогать невинных людей. Эта банда позволила мне раскрыть свой потенциал. В течение двух лет я работал на них и во мне боролись два человека. Один желал мести, денег и славы, другой хотел спокойствия и понимания, которого у него никогда не было. Именно поведение второго всегда подводило мою работу. Я часто плошал. Босс был недоволен моим поведением и часто оставлял меня на два-три дня подумать в одиночестве. Я ничего не мог поделать с собой. Этого чувства не объяснить. В те дни, когда я сидел в камере я часто думал, почему родители никогда меня не любили, чем я был хуже Маркуса. Он всегда вёл себя гораздо хуже, чем я. В некоторых случаях я находил ответы. Отец был жестоким человеком, Маркус всегда подражал ему, может, поэтому его любили. Я всегда ощущал себя чужим. Не чувствовал близость к этим людям. Мать никогда не разговаривала со мной. Как мы вообще сидели за одним столом? Я не помню, чтобы улыбался. Не встречал людей, которые бы постояли за меня. Меня просто не было. Однажды, я подумал, что, если меня не станет? Ведь ничего не изменится. Ни один человек не заплачет обо мне. Я не понимал, как продолжаю жить с такой ненавистью к людям, а главное к себе. Я просто продолжал существовать.