Семья

Джессика несла на руках маленькую Вей, Кэт вела за ручку Поппи, а Меган держала в руках свои туфли, потому что давно отвыкла ходить на высоких каблуках, и у нее болели ноги. Паоло и Рори плелись в хвосте и везли за женщинами детские коляски. Лучи вечернего солнца блестели на серебряной обертке свадебного пирога.

— Мать в полицейском участке, — сказала Меган, захлопывая телефон.

Оказалось, что пока их отец венчался в церкви с Ханной, всего в какой-нибудь миле от них Оливию арестовали во время еженедельного визита к ней Грязного Дэйва.

— Теперь она сидит в участке на Боу-стрит, — продолжила Меган. — Кто-то из нас должен туда пойти.

Джессика повернулась к Кэт.

— Ты знала, что такое может случиться! Ты знала, что, связавшись с Грязным Дэйвом, она рискует нажить себе неприятности!

Кэт пожала плечами. Ничто не могло испортить ей настроения. На сроке в сорок недель она испытывала своеобразную меланхолическую радость оттого, что близится конец ее прекрасного праздника.

Ей не терпелось увидеть, наконец, своего долгожданного сына. Никогда в жизни она не чувствовала себя счастливее. Кэт потрогала живот — раз, два, три, не беспокойся, малыш, — и не смогла сдержать радостной улыбки. Как это прекрасно — носить внутри ребеночка! И просто стыд и срам, что такое чудесное приключение подходит к концу.

— Очевидно, полиция села на хвост Грязному Дэйву, и он привел их прямо в квартиру к матери, — сказала Меган. — Когда они забарабанили в дверь, она помогла ему спустить весь товар в туалет.

— Неужели ее теперь посадят? — воскликнула Джессика.

Кэт почувствовала, как все внутри напряглось. Наверняка очередная ложная тревога, подумала она, или правильнее назвать это фиктивным родовым заходом. За последние несколько недель она уже привыкла к схваткам Бракстона-Хикса. Но ведь скоро должны начаться настоящие схватки. На следующей неделе у нее прием в больнице, во время которого шейку матки смочат специальным простангландиновым гелем — в нем содержится гормон, который естественным образом продуцируется во время родов и несет в себе послание младенцу о том, что тело матери готово к рождению. «Скоро приземление, малыш!»

Акушерка со смехом твердила ей, что мужское семя богато простагландином, словно подбивая ее заняться любовью перед родами. Кэт, как правило, отвечала, что мужскому семени в шейке ее матки взяться неоткуда.

— По словам матери, Грязный Дэйв заявил ей, что если он пойдет ко дну, то потянет за собой и ее, — продолжала Меган.

Кэт глубоко вздохнула, почувствовав новую схватку, на этот раз более сильную и продолжительную.

— С тобой все в порядке? — спросила Меган.

— Он еще не совсем испекся, — через силу улыбнулась Кэт.

— Мне не хочется тебя расстраивать, — продолжала Джессика, — но как ты могла отправить родную мать к такому типу, как Грязный Дэйв?

— Все получилось само собой, — ответила Кэт.

Поппи обняла ее за ногу. Меган с улыбкой смотрела на них: в последнее время они стали очень близки: пока Меган была на работе, Кэт присматривала за племянницей. Меган нашла, наконец, место в репродуктивном центре на Уимпол-стрит, где работала на временной ставке вместо докторши, которая собралась рожать третьего ребенка. Деньги там платили потрясающие, но больше всего ей нравилось то, что она могла тратить на каждую пациентку по тридцать минут. Она снова была полна радужных надежд и идеалов, но теперь главный фокус ее идеалистических настроений несколько сместился. Меган поняла, что не может взять на себя ответственность за весь земной шар, однако вполне способна приносить пользу собственной семье.

Кэт предоставила ей с Поппи крышу над головой, а Меган, в свою очередь, работала за обеих. Кэт ухаживала за племянницей так, как ни один чужой человек не сможет.

Вполне возможно, положение дел изменится, и сестрам станет легче, если кто-нибудь из них найдет мужчину своей жизни. Но сейчас Меган была счастлива и даже удивлялась, как это она решилась когда-то уехать от своей семьи.

Конечно, правда и то, что у каждой сестры была своя жизнь. С появлением Вей Джессика перестала уделять Поппи столько времени, сколько раньше. Когда у Кэт родится сын, у нее тоже появятся свои заботы. Меган прекрасно знала, что так, как сейчас, не может длиться вечно, и в будущем все поменяется. Но теперь она поняла самое главное: что она никогда не останется одна, пока живы сестры. И Поппи тоже не останется одна.

— Но ведь… она же наша мать! — не унималась Джессика. — Несмотря ни на что, Кэт, она все еще наша мать!

Кэт ничего не ответила. Она не хотела спорить. Но в глубине души подумала: чтобы стать матерью, сорока недель недостаточно. На это уходит вся жизнь.

Все вместе они дошли до площади Портленда, где стояло сверкающее черное такси Паоло. Было решено, что в полицию поедет Джессика с маленькой Вей. Оставшиеся долго смотрели им вслед, а Поппи махала ручкой, пока такси не исчезло из виду.

— Имей сердце, Кэт, — сказала Меган. — Оливия — больная женщина.