Семья

Эти парализующие месячные! Когда они приходили, Джессика ощущала себя абсолютно одинокой. Разве можно описать мужу эту изматывающую, доводящую до умопомрачения боль? С чем он сможет ее сравнить? Ведь болей на свете бывает великое множество. Кроме месячных, существуют и другие виды боли. Куда ни кинь, везде клин.

Теперь даже фотографии племянницы доводили Джессику до истерики. Однажды женщина зарыдала в супермаркете — на этаже, где продавались детские вещи. Она бросилась в туалет. Ей показалось, что она сходит с ума. Но нет, дело было не в сумасшествии. Вытерев глаза бумажным полотенцем, Джессика внезапно поняла, что именно такое состояние называют «разбитым сердцем».

Нельзя сказать, чтобы в прошлом все в ее жизни шло гладко. Однажды и ей, еще до Паоло, пришлось получить от мужчины весьма чувствительный удар. Однако ни один мужчина в мире не может нанести женщине более сокрушительного удара, чем ее неродившийся ребенок.

Раньше Джессика полагала, что зачатие — простая техническая процедура, ведущая к желанной беременности и полноценному материнству. А теперь, после стольких лет безуспешных попыток, каждую свою овуляцию она сравнивала с требованием банка вернуть просроченный кредит, причем денег на оплату кредита у нее каждый раз не было.

Раньше им с Паоло казалось, что они навеки останутся молодыми и страстными любовниками, но теперь (каждый раз), когда тест на овуляцию показывал, что для зачатия наступило подходящее время, они мрачно терлись друг о друга, словно преступники в шахтах, выполняющие тяжелую социальную повинность.

Сегодня утром Джессика привычно помочилась в маленькую пластиковую трубочку и увидела, что сорокавосьмичасовое окно, подходящее для оплодотворения, открылось. Значит, ближайшие две ночи — это ее ночи, лишь бы Паоло проявил себя наилучшим образом. Она чувствовала себя так, словно стоит на пороге судьбоносных свершений, — или сидит в приемной у зубного врача.

Вечером Паоло с пивом в руке устроился на диване с намерением посмотреть ежегодное лондонское дерби. Когда Джессика вошла в комнату, он окинул ее таким взглядом, что она ощутила сладкий укол в сердце. Пусть их семейная жизнь протекала теперь несколько рутинно, словно они выполняли скучные обязанности, а не собирались дать начало новой жизни, все же Джессика продолжала любить своего Паоло. И вид его красивого, благородного лица заставлял ее сердце радостно сжиматься.

— Я не знаю счета, — предупредил он, потягивая пиво. — Если ты знаешь, мне не говори.

Она и впрямь знала, что скачки прошли с нулевым счетом — типичный результат сумрачного лондонского дерби, но оставила свои знания при себе.

— Я ложусь спать, — объявила она.

— Что я говорил! — воскликнул комментатор в телевизоре.

— Хорошо, — пробормотал Паоло, не отрываясь от экрана.

— Ты бы не очень нажимал сегодня на эту жидкость, — продолжала Джессика, кивая на бутылку с пивом в его руках.

Паоло вспыхнул.

— Ясное дело!

— Потому что… ну, в общем, ты от него устаешь.

Она сказала это с несколько натянутой усмешкой, словно человек, который делает вид, будто шутит, а на самом деле шутить даже не собирается. Именно так, подумала Джессика, наша мать всегда сообщала нам не очень приятные новости. Глупая старая корова.

— Ясное дело, — с готовностью подтвердил Паоло, откладывая в сторону бутылку. — Я поднимусь вслед за тобой.

— Я восхищен духом этих юнцов! — взахлеб продолжал вещать комментатор. — Уж они-то никогда не сдадутся!

Что-то подсказывало Джессике, что расслабляться ей ни в коем случае нельзя. Потому что вдруг ребенок никогда не родится? Что тогда? Она не знала, как она сможет выдержать этот удар, или какая жизнь начнется у них с Паоло, если окажется, что их брак бесплоден. Ведь он тоже хотел иметь детей со всей страстью, на какую способен мужчина (и которая была, разумеется, совсем не той страстью, с какой хотела иметь детей она). Но что будет с их браком, если разочарование навеки поселится в доме, как безнадежно больной жилец?

— Жду тебя в спальне, — сказала Джессика.

— Иду, Джесс, — ответил Паоло, стараясь не глядеть ей в глаза.

Она всегда умела смутить его. И сегодня предстоящий секс показался ему экзаменом, к которому он совершенно не подготовился.

— О господи! — воскликнул комментатор. — С таким интервалом ему никогда не вырваться вперед!

Из высокого окошка на рабочий стол падал золотой луч солнца. Меган оторвалась от компьютера и обвела взглядом потолок своего крошечного кабинета. Ей показалось, что она заперта тут, как в тюрьме, причем ключи кто-то выбросил. За окном расстилался другой мир, но что это был за мир, она уже успела забыть. Тем не менее, Меган очень любила этот кабинет — первое нормальное рабочее место на ее первой настоящей работе. Каждое утро, входя сюда, она ощущала радостную дрожь. Мысленно улыбнувшись, Меган встала из-за стола и взобралась на вращающееся кресло. Эту операцию она проделывала с достаточной ловкостью.