Семья Буссардель

Он это прекрасно понял и ждал только случая не для объяснения в любви, а для того, чтобы госпожа Овиз выдала свое расположение к нему, - это был его принцип, его метод. Вкусы его отличались эклектизмом, его привлекали женщины самого различного типа, но он принадлежал к тем женолюбам, которых не прельщают трудные победы, наоборот, им необходимо почувствовать ответное влечение женщины. Избалованный своими м успехами, он снисходительно дарил женщин своей благосклонностью, словно какой-нибудь паша, и был не прочь, чтобы любовные приключения сами плыли к нему в руки. С хорошенькими дамами своего круга он поддерживал отношения весьма любезные, которые всегда могли перейти за пределы дозволенного; за каждой он ухаживал с осторожной настойчивостью и наблюдал, какое впечатление производит, и если замечал вспыхнувший вдруг румянец, признаки смятения чувств, собирал все свои батареи и штурмовал слабо защищенную крепость, выдавшую свою уязвимость.

Словом, он всегда играл наверняка. И в конце концов в этом мире финансовой буржуазии, где о нравственности пеклись больше, чем в некоторых других кругах, он, к удивлению Луи, находил все желательные ему удовольствия.

- Дорогой мой,- говорил брату Фердинанд,- огромное большинство людей имеет ошибочные представления о женщинах, полагая, что есть женщины добродетельные и женщины, лишенные добродетели. А в действительности есть лишь женщины счастливые в замужестве и женщины несчастные. Любая супруга, которая не нашла в своем муже того, что надеялась в нем найти, несет в себе зачатки прелюбодеяния, и, для того чтобы грех совершился, достаточно ей встретить мужчину, в котором она увидит достойного и возможного утешителя. Разумеется, способного к тому же подметить во взоре будущей своей жертвы едва уловимую искорку огня, зажженного им во всем ее существе.

- Однако же,- говорил Луи, который, вступая в брак, был чист душой и телом, как ребенок, что несомненно отразилось и на его понятиях о женщине,не будешь же ты утверждать, что супруга, сознающая свой долг...

- Ах, оставь! Очень мало на свете женщин, которые за всю жизнь никогда не отличали кого-нибудь среди мужчин и не думали бы при этом: "Вот ради этого человека я могла бы в виде исключения не быть неумолимой". Очень мало на свете женщин, которые никогда не видели себя в воображении преступницей, нарушившей супружескую верность,- хотя бы ради удовольствия покаяться на духу в таких греховных мыслях.

Луи смеялся, слушая такие аргументы.

- А знаете, какую весть мне принес электрический телеграф? - воскликнул однажды Альбаре, найдя своих гостей в обвитой зеленью беседке, где они обычно сидели после четырех часов дня, когда жара немного спадала.- Завтра к нам приезжает мадам Овиз со своей кузиной. Весьма приятная весть!

Он сел в одно из чугунных садовых кресел, расставленных полукругом, и подмигнул своему другу, но Буссардель только спросил:

- Она выехала из Парижа на лошадях?

- Нет, нет! Мадам Овиз - особа современная, она любит новшества и решила поехать по железной дороге. Поезд прибудет около половины одиннадцатого. Я сам поеду встречать ее, велю запрячь лошадь в английский кабриолет.

- Не советую тебе ехать, - сказал старик Буссардель.- Хоть до станции только четыре лье, но август нынче очень жаркий, а у тебя сложение апоплексическое.

- Это у меня-то апоплексическое? - возмутился Альбаре, всегда принимавший всерьез приятельские подшучивания Буссарделя. - Тьфу ты! Вечно что-нибудь выдумает! А я, дурак, еще отвечаю тебе.

- Ты еще больше будешь дураком, если поедешь завтра. Лучше поручи Фердинанду встретить гостью. Он, конечно, с удовольствием окажет тебе услугу. Правда, Фердинанд? - спросил отец, слегка повернувшись к сыну.

- Но ведь это будет невежливо с моей стороны,- возразил Альбаре.- Дамы, наверно, рассчитывают, что я встречу их на станции...

- Не пойти ли нам прогуляться в плодовый сад? - сказал Буссардель, желая прервать щекотливый спор, и встал.

Альбаре развел у себя плодовый сад, которым очень гордился, особенно грушами. Он часто ходил посмотреть на своих любимиц. Он останавливался у деревьев, заложив руки за спину и вытягивая шею, или же взбирался на лестницу и оглядывал груши со всех сторон; гости неизменно сопровождали его при этом осмотре - это был один из священных обычаев в Буа-Дардо. При словах "плодовый сад" все поднялись и отправились туда. Кроме двух Буссарделей, у Альбаре гостило еще человек шесть, все приблизительно его сверстники.

Направляясь к грушевым деревьям, Фердинанд предложил руку отцу: старик привычным знаком попросил его об этом. Они остановились на минутку полюбоваться бордюром из бальзамина, а остальные прошли дальше.

- Хи-хи-хи! - рассмеялся Буссардель старший.- Вот простак наш Альбаре! Воображает, что мадам Овиз будет разочарована, если увидит на станции тебя вместо него!.. Взгляни на этот бордюр, голубчик, - тотчас же переменил он тему разговора. - Как по-твоему, не стоит ли и мне посадить в Гранси вперемежку разные цветы? Право, это красивее, чем массив из одинаковых растений.