Семья для чемпиона

Как всегда, от мысли о семье открывается второе дыхание, а за спиной вырастают крылья. Домой лететь хочется вдвойне быстрее, зная, что тебя там ждут. Подхватываю со скамейки планшет. Бросаю взгляд на оставленные кем-то из парней чехлы для лезвий и телефон. Недовольно качаю головой: знают ведь, что гаджеты на тренировке строго запрещены. Дети. Подхватываю «потеряшки» и топаю к раздевалкам, догоняя своих пацанов.

Бросаю взгляд по сторонам. Оглядываюсь, будто бы ни разу не видел внутренние помещения новенького дворца. Сам же и улыбаюсь. Три года уже прошло с момента открытия собственного ледового и детской школы хоккея. Три года практически живу здесь! А все еще в голове не укладывается, что это теперь моя повседневность. Тренировать мальцов – моя работа. Моя жизнь. Мое новое хобби, которое приносит ни с чем не сравнимый кайф. Видеть в глазах парней взрыв восторга и чистейшую радость, когда побеждают, и знать, что отчасти это твоя заслуга, – дорогого стоит.

Уже подхожу к двери раздевалки, когда она открывается и мне на встречу выходит Кольцов. Кудрявый, светловолосый, ростом ниже, чем половина команды, но жилистый и юркий, что определенно дает ему преимущество в скорости и маневрах.

– О, Ярослав Викторович, а я к вам!

– Семен, не твой телефон?

– О да, спасибо!

– Ты же помнишь, что лэптопы во время тренировки строго-настрого запрещены?

– Мхм. Вы это, извините… я просто звонка от мамы ждал. Она у меня в больнице.

– В больнице? Что случилось? У вас дома все хорошо?

– А? Да! Сестренка у меня родилась, – в улыбке расплывается парнишка. – Поэтому мы пока с папой вдвоем. Непривычно так, капец просто!

– Поздравляю, – улыбаюсь. – Сестренка – это здорово. Ты теперь ответственный старший брат. Не ударь в грязь лицом.

– Мхм, – смущается ребенок. – Я это, хотел сказать, что завтра меня на тренировке не будет. Мы на выписку едем. Но я дома позанимаюсь. Честно! Записку от папы принесу в понедельник.

– Хорошо, – киваю, – но я все равно твоему отцу сегодня наберу. А то вы мелкие шустрые. Мало ли.

– Вы мне не верите, что ли? – мрачнеет Кольцов.

– Ну почему же не верю? Просто был у меня…

– Был у него один знакомый мелкий, который однажды так же сбежал с тренировки, – слышу за спиной и оборачиваюсь. – Мама, говорит тренерам, записку принесет. А сам в Питер свалил. С тех пор за этим мелким глаз да глаз, да? Привет, пап! – расплывается в улыбке Димка.

Я посмеиваюсь. На душе патока. Сын протягивает руку. Я ее пожимаю да, недолго думая, сгребаю значительно так подросшего уже не ребенка в свои отеческие объятия. По спине похлопываю. Димка крепко обнимает в ответ.

– Привет, сынок.

Хрен знает, сколько уже не виделись! Наш парень летом, как восемнадцать стукнуло, как права получил, так от нас с Птичкой и съехал в московскую квартиру. Тогда как мы уже три года живем в частном доме в одном из поселков в области. Правда, надо отдать ему должное: звонит раз в день стабильно. Или мне, или матери. Пишет постоянно. На связи, короче. Но не то это. Совсем уже не то. От того и гордость берет, и грустно немного. Знаю, что они с Образцовым еще с лета начали клуб в НХЛ подыскивать. Глазом моргнуть не успеем, как птенец наш еще дальше от гнезда улетит.

– Привет, Дима, – улыбается Кольцов.

– Привет, Сем, – пожимают руки парни.

Димку вся моя команда знает. Он для них такой же эталон и пример для подражания, каким когда-то был для него я. Автографы в свои восемнадцать уже направо и налево раздает. Звезда наша.

– Ну я пойду, Ярослав Викторович?

– Иди, Семен. Папе я наберу. И еще раз поздравляю с пополнением.

– Пасиб! Пока, Дим. До свидания, Ярослав Викторович! – ныряет в раздевалку Кольцов.

Остаемся с сыном наедине. Переглядываемся. За шею его обнимаю и макушку ерошу:

– Наконец-то наш ребенок о нас вспомнил! – ворчу в шутку. – Задницу надеру за то, что так редко появляешься дома! Понял?

– Так точно, Ярослав Викторович, – гогочет мелкий. Который уже, конечно, давно не мелкий. Под два метра ростом вымахал! Восемьдесят килограмм мышц и мускулов. Виски бреет. На скулах щетина. На шее татуху набил. Я его тогда, кстати, чуть не прибил! Потому что сделал он эту пакость в шестнадцать и ничего нам с Птичкой не сказал. Долго ему этот финт еще припоминал. Пока не понял, что лучше пусть так бунтарский дух свой проявляет, чем другими, менее легальными способами.

С тех пор малой успел забить рукав на правой руке и проколоть бровь. Разбить с десятки девичьих сердец, при этом ни с одной не познакомив нас с Птичкой, и научиться гонять на байке. Соприкосновение с последним увлечением Димке пришлось минимизировать после подписания бумаг со столичным клубом хоккейной лиги. Угроза здоровью, экстремальные виды спорта и прочая лабуда были запрещены по контракту.

В общем, вырос у нас с Авой внешне типичный хулиган. Только с душой цветочка. Особенно рядом с сестренкой и матерью. С женщинами эта детина напрочь плывет! Мужик, одним словом.

– Я на самом деле на пять минут заскочил, бать, – кается ребенок. – Через два часа треня. А мне еще домой заскочить надо, с Ральфом погулять.

– Что-то стряслось?