Семья для мажора (СИ)

Она так близко, что нос задевают знакомые запахи. Запах ее одежды, ее волос, ее тела. Тонкие девчачьи запахи, которые я ни с чем не спутаю.

— Понравилось? — интересуюсь хрипло.

Меня слегка колбасит. Меня колбасит на полную катушку.

— А тебе? — задает встречный вопрос.

— Сначала ты.

Закрыв глаза, она втягивает в себя воздух. Сглатывает так, что дергается тонкая шея.

Наблюдаю за ее лицом, как маньяк.

— Нет, — цедит. — Мне не понравилось. Когда это ты, все по-другому.

— Аналогично, — смотрю в ее глаза. — Сделаешь такое еще когда-нибудь, я тебя придушу, — разъясняю раз и навсегда. — В шутку, на спор, еще по какой-нибудь тупой причине. Я тебя придушу, поняла? Это ответ на твой вопрос.

— Это была твоя идея!

— Пох*р.

Открыв изумленно рот, хлопает глазами.

— Знаешь что? — шипит. — Тебя легче убить, Дубцов, чем любить!

— Придется тебе потерпеть, — цокаю.

Закусив губу, она пытается скрыть улыбку.

Вздохнув, откидывает на стену голову и прикрывает глаза, говоря:

— Сделай что-нибудь… у меня… такое чувство отвратительное… на губах…

Подавшись вперед, накрываю ее губы своими, вжимая тело своим в стену. Стираю с ее губ следы другого мужика и бормочу:

— Так пойдет?

В ответ она с тихим стоном открывается мне навстречу, и если это не точка в нашем споре, то жирный восклицательный знак.

Глава 51

Аня

В ресторане сильный запах рыбы и куча других запахов, потому что столы оборудованы грилями, на которых посетители при желании могут сами готовить свою еду. От этой мешанины и атаки на свои рецепторы сама я ни куска проглотить не в состоянии, но я не хочу никому портить вечер, поэтому заталкиваю в себя половинку черри и запиваю ее апельсиновым соком, наталкиваясь на внимательный, но чуть расфокусированный взгляд Дубцова, сидящего прямо напротив.

Он пьет второй стакан виски со льдом, и выглядит лениво расслабленным. Вообще-то, у меня ощущение, что он слегка напился.

— Аня, на какой специальности ты учишься? — слышу вежливый вопрос справа.

Длинные сильные пальцы Кира вращают вокруг своей оси тяжелый стакан с крепким алкоголем. Отрываю глаза от его безымянного пальца, вокруг которого красуется тонкий золотой ободок обручального кольца, и перевожу взгляд на его бабушку. Наталью Семеновну Дубцову.

Нас за столом четверо, включая деда, и всем нам отлично известно, что мое образование… короче говоря, оно под большим вопросом.

— На той же, что и Кирилл, — отвечаю, повернув голову.

Серые, немного поблекшие глаза смущают меня своим вниманием. Я не вижу в ее глазах злобы или… презрения. Только цепкий ум. Очень цепкий.

Мне нечего от нее скрывать. Пусть это глупо, но в ответ на ее взгляд я слегка задираю подбородок.

Покосившись на Дубцова, вижу, как он скрывает улыбку за своим стаканом, и от этого у меня слегка краснеют щеки.

— Хм, — коротко замечает Наталья Семеновна. — Занятно.

Да уж…

Это миниатюрная, я бы даже сказала, худая женщина с уложенными в пучок у основания шеи седыми волосами. Как ни странно, эта прическа придает ей благородства, которого у нее и так предостаточно, а маленькие бриллианты в ушах сияют, как две лампочки.

Мне трудно поверить в то, что эта женщина передала мне котлеты и картошку. Действительно трудно. Не знаю, какой ее себе представляла, но точно не такой… хрупкой…

Честно говоря, на фоне Дубцовых мы с дедом немного проигрываем. Потому что мой дед будто воды в рот набрал. На нем его лучший костюм. Серая тройка в полосочку. В кармане на груди шелковый платок. Глядя в тарелку, он чересчур сосредоточенно жует.

Дубцов тоже помалкивает. Просто накачивается своим виски, откинувшись на спинку мягкого кресла и вытянув под столом ноги, которыми задевает мои.

Но самое главное заключается в том, что теперь я тоже Дубцова. Уже два часа, как. К этому нужно привыкнуть.

— Тебе ведь полных девятнадцать? — получаю еще один вопрос.

Неторопливо разрезая приборами курицу, бабушка Кира поднимает на меня глаза.

У них есть связь. Гораздо более сильная, чем у него есть с матерью. С этой женщиной он… будто на одной волне. Именно поэтому я очень волнуюсь. Меня одолевает мелочное желание понравиться ей, только понятия не имею, что должна для этого делать.

— Эм… да. В мае исполнится двадцать.

— Кириллу в ноябре будет двадцать два, — сообщает она.

— Я… кхм… знаю… — проглатываю перепелиное яйцо.

Звучит так, будто две этих цифры в ее голове никак не укладываются. Что ж. за этим столом она не одна такая.

— Чем ты увлекаешься?

Бросаю быстрый взгляд на Дубцова.

Откину на спинку голову, чуть выгибает свои идеальные брови, как бы намекая на то, что ему тоже очень интересно узнать, чем я увлекаюсь.

В его глазах смешинки. Он в курсе, чем я увлекалась вчера и позавчера. Я безнравственно ему отсасывала. Я только надеюсь на то, что дед никогда-никогда-никогда этого не узнает, ведь мы были очень тихими.

Кроме того, в данный момент я беременна. Это увлечение забирает чертовски много моей энергии. Его бабушка и без того это знает, поэтому отвечаю: