Семья Эскалант 2 Искупление

А он в ответ лишь победоносно улыбнулся, и, не говоря ни слова, пошел к столику с напитками. Наполнив себе стакан, он кивнул им в мою сторону, давая понять, что пьет в мою честь, и залпом осушил его.

- Я знаю.

- И?

- Дай-ка подумать, - довольствуясь моим поражением, он растягивал слова.

- Неужто, умеешь? – не сдержалась я.

Он осуждающе цокал языком:

- Не стоит так со мной, малышка, – он сложил руки на груди.- О! Придумал! Сегодня, ты будешь со мной сама любезность. И станцуешь для меня. Ты ведь этим зарабатывала во Флориде? И танцевать ты будешь при всех, после ужина. Хочу, чтобы Эскаланты решили, что ты предпочитаешь меня!

От гнева я стала задыхаться, и рука непроизвольно вновь дернулась вверх, беря его под прицел.

Хоть я почти ничего не видела из-за пелены ярости, что застилала глаза, все же заметила, что ни единый мускул не пошевелился на его теле.

- А может, я тебя прикончу, и шантаж потерпит неудачу?! – выкрикнула я, наставляя на него оружие в дрожащей руке.

- Тогда сядешь в тюрьму или пойдешь на казнь, как твой батенька.

- Не смей, вспоминать моего отца! Он отдал жизнь за свою страну, которую такие мрази, как вы, разрушаете!- боль и обида захлестнули меня, и я была готова на все.- Уж лучше гнить в тюрьме, чем поддаваться на твои прихоти, ублюдок!

Он расправил руки, подобно Христу, распятому на кресте:

- Ну, раз готова, так чего ты медлишь - стреляй!

Моя рука дернулась еще выше, целясь в его черное и гнилое сердце. Но предательская дрожь в теле мне порядком мешала. Я тяжело дышала и мало что понимала, как вдруг разум опять проснулся, холодно нашептывал: «Не сможешь ты! Не опускайся до него. Не губи себя!»

От горького осознания того, что не мне не хватает мужественности и безжалостности покончить с ним, я сглотнула слезы и опустила револьвер.

- Я так и знал, - засмеялся он.- Ты очень слабая. Но мне это на руку.

Он направился к выходу, обходя меня:

- И надень сегодня красное.

***

Виктор Эскалант закинул ногу на ногу, восседая в высоком кресле гостиной баронессы Торрес. Покуривая сигару после, превосходного ужина, он с ленивым интересом наблюдал, как невеста его друга принимала и, более того, поощряла ухаживания иностранного солдафона.

Когда она явилась на ужин в вызывающем и неуместном ярко-красном платье, все внимание присутствующих автоматически переключилось на неё. Она весьма активно поддерживала разговор, заводила новые темы. Шутила и смеялась, но исключительно шуткам этого Новичема.

Честно говоря, Эскалант и не заметил бы этого, если бы не многозначительный взгляд брата. И он, вначале непроизвольно, так как старался вообще, не обращать внимания на эту особу, а потом и намеренно, стал наблюдать за ее поведением.

Он и сам не понял, как пересек грань от бездельного любопытства к ярости и презрению, которые с новой силой вспыхивали к этой предательнице. Еще вчера она рыдала от горя разлуки со своим возлюбленным женихом. А теперь, словно еще малоопытная шлюжка борделя, пытается очаровать своего первого клиента!

Несколько раз он пытался поймать её взгляд и дать понять, что не скроет этого поведения от Гаспара. Но она как назло, в его сторону даже не глядела, будто и вовсе забыла о присутствии здесь еще двух мужчин.

Последней каплей был ее танец, то ли цыганский, то ли испанский, из-за пелены гнева застилавшей его глаза и разум, он точно не понял. Под звуки гитары она плясала, словно была звездой своего портового кабака, где искала себе самого богатого компаньона.

Более грязного и аморального выступления он еще не видел. Среди девушек его друзей, разумеется.

Виктор видел, как брат бросал в его строну взгляд полный шокирующего недоумения. Очевидно, даже его слепую и наивную симпатию к Злате Бронских, сейчас она же собственноручно уничтожала. Неимоверными усилиями, сдерживая свою ярость, Эскалант с силой сжал резные подлокотники кресла и так и просидел до самого финала ее... дебюта.

Единственному человеку, которому нравились все её выходки, был Владислав Новичем, мрачно заключил Эскалант.

***

Я поднималась в свою комнату и чувствовала себя полным ничтожеством. Мышцы моего лица болели от искусственной улыбки, а внутри все переворачивалось, когда вспоминала, что творила в этот вечер.

Нельзя сказать, что это был самый унизительный момент в моей жизни, но он чертовски близко подошел к этому званию.

С поникшими плечами, я вошла в свою спальню и захлопнула за собой дверь. Тяжелый вздох наполнил мои легкие кислородом. Двигаясь по привычке, я поплелась к туалетному столику и стала снимать с себя украшения.

Увидев свое отражения в зеркале, я осознала, какое сильное отвращение испытываю сама к себе. Что же тогда должны испытывать Виктор с Себастьяном?

Не выдержав силы этой ужасающей мысли, я прикрыла глаза.

О, сколько же еще меня будет продолжать мучить это мерзавец Дворак?!

От чувств, что терзали мою душу, я буквально валилась с ног. Последний раз, взглянув на себя в зеркало, я отошла от него и потянулась за многочисленными миниатюрными застежками на спине. Как вдруг...