Семя Гидры

— Є варианты, — сладким шёпотом повторила Катька, силой повалила Ивана на мешки с картошкой, уселась сверху и прижалась дрожащим телом. Опёршись руками о контейнер с капустными очистками, сначала медленно, а затем всё быстрее она заходила на Иване вверх-вниз. Дальше всё было как в тумане. Жаркое дыхание, девичий запах и безумный кураж вперемешку с животным страхом быть пойманным — запредельный чувственный коктейль хлестал через край, заставляя позабыть обо всём на свете.

А в подсобке всё также пили водку и раздавались голоса.

— В ящики складывай! В ящики! Аккуратно, ёпт…! Да что ж ты, черт безрукий! Ну? Вот так! — кричал кому-то на улице Катькин отец, дядя Сеня. — Здрастье, девоньки!

— Здрасьте, забор покрасьте, — фыркнула в ответ Павловна. — Прикатил?

Катькины тазобедренные движения приобрели строгую системность. Вправо-влево, вверх-вниз… От наслаждения Иван закрыл глаза.

— Ага. Пора тормозуху менять…

— За чьи деньги менять будем, меняла? — зло прикрикнула опьяневшая Павловна. — Если все менять, поломается кровать.

— А я чего? Я ничего, Ларочка. Как скажешь, так и будет.

Двигаясь на Иване как на необъезженном жеребце, Катька склонилась, прижалась щекой. Глаза её закатились, губы зашептали что-то нечленораздельное и Иван вдруг ясно представил себе как именно сейчас с дрожащих, опухших от поцелуев девичьих губ сорвётся страстный оргазмический крик. Он в ужасе обхватил разгорячённую дивчину руками, прижал к себе и впился пересохшим ртом в её пылающие губы.

И в этот миг всё случилось. Не издав ни звука, их тела затряслись в обоюдных конвульсиях, слившись в единую космическую элегию.

— Хазяин, сэтка падлюка дай, а? — раздался на улице молодой голос разнорабочего среднеазиатских кровей.

— Чего? — переспросил Сенька.

— Эх ты, неуч. Сетку под лук просит человек, — пояснила Павловна и прыснула пьяным смехом. — Ладно, п'ємо останню та пішли працювати.

* * *

— Не желаете выпить, месье Усик? — голос Брижит вырвал Ивана из воспоминаний юности.

— Я не пью, — отрицательно покачал головой Иван.

— Зря, — многозначительно цокнул языком Алекс Крофт. — Выпивка в полёте расслабляет. Отвлекает от ощущения высоты.

Брижит едва заметно повела плечиком, обворожительно улыбнулась и склонила поднос перед Крофтом. Тот принял бокал.

— Не напивайся, Алекс, — скривилась его спутница.

Крофт недовольно глянул в её сторону, но промолчал.

— Я бы тоже выпил, если можно, один бокальчик, — из глубины хвостового отсека раздался голос Чакрабати. Умостившись в позе лотоса ближе к санузлу на устланном ковром полу, профессор сошёл бы за медитирующего йога, если бы не живые смеющиеся бусинки его чёрных не по возрасту ясных глаз. Он явно был доволен разрешившимся вопросом с поездкой. — Без сомнения алкоголь активирует рецепторы гамма-аминомасляной кислоты, — проговорил он лекторским тоном, — которая в свою очередь притупляет действие глутамата — главного раздражающего медиатора нервной системы, что затормаживает реакцию на внешние раздражители и блокирует возбуждающие информационные потоки, расслабляя, отвлекая и успокаивая. Главное с алкоголем не переборщить. Не зря же человеческий организм реагирует на страх высоты полной мобилизацией ресурсов? Так он готовится к критической ситуации, если вдруг понадобится действовать быстро и эффективно, а воздушный полёт — это именно опаснейшая ситуация.

— Вы здесь, профессор, чтобы нас пугать? — ещё больше скривилась Натали.

— Ни в коем случае, госпожа, — затараторил Чакрабати. Голос его задрожал, а глазки опасливо забегали. — Я лишь поясняю, как реагирует нервная система на опасн…

Тут он окончательно сконфузился и потупил взгляд.

— Мы не разобьёмся, — усмехнулся Крофт, допивая второй бокал с шампанским. — Сколько бы я ни летал, благодаря выпивке я точно знаю, что сяду благополучно.

— Ты хотел сказать «сядем», милый? — поправила его Натали.

— Бейби, — язвительно усмехнулся Крофт, — полети ты с Томом, тебя бы интересовало не «сядем», а совсем другое действие…

Натали выпрямилась и обиженно вскинула подбородок вверх:

— Том уж точно не топил бы свой страх перелётов в шампанском. Да у него и быть не может такого чувства как страх.

Крофт пропустил реплику мимо ушей и потянулся за третьим бокалом.

— Это лучший частный самолёт в Порт-Блэре, — произнесла Брижит, — а за его штурвалом опытнейший пилот. Нам нечего опасаться, господа.

— Не стоит в самолёте рассуждать об опасности. В жизни и без того есть чего опасаться.

Это раздался голос «терминатора»-Гаррета. Низкий, утробный, с притягательной хрипотцой. Идеальный для провозглашения смертных приговоров. На присутствующих он произвёл действенное впечатление, и в салоне надолго воцарилось молчание.

— Гуру, глянь какое красивое море! — нарушил тишину Питер. Всё это время он, не обращая внимания на препирательства отца с мачехой, безотрывно разглядывал в иллюминатор бирюзовую гладь, раскинувшуюся от горизонта до горизонта.