Семья и как в ней уцелеть

Джон. Значит, появление первого ребенка, так сказать, счастье условное.

Робин. Да, трудно отделаться от ощущения, что общество не без злого умысла романтизировало это событие. Конечно, событие чудесное, переживания удивительные… если не признавать, что сначала это же просто каторга! Особенно для пары, не очень-то знающей, чего теперь ждать. Не забудьте, что завести первого ребенка — перемена и нагрузка для пары куда более значительная, чем выдать на-гора второго ребенка и так далее.

«Чрезвычайное положение»

Джон. Так. Дождались ребенка… родился. Теперь чего родителям ждать?

Робин. Сначала обратите внимание на то, как он выбил семью из равновесия. До рождения ребенка партнеры могли свободно оказывать эмоциональную поддержку друг другу, но родившийся ребенок теперь поглощает ее у матери почти полностью. А это значит, что ей — для восполнения — требуется больше прежнего любви и поддержки мужа. Она отдает ребенку столько, что вернуть мужу и нечего. Значит, муж лишен своей обычной доли эмоциональной поддержки, в то время как матери этой поддержки требуется от него еще больше прежнего.

Робин. И если он не удержит равновесие, обходясь меньшей, чем привык получать, поддержкой, она почувствует себя покинутой, обделенной.

Джон. Сразу после эйфории по поводу рождения ребенка — это страшный удар.

Робин. Да. До родов будущая мать была в центре внимания. За ней ухаживали, ее лелеяли, вероятно, как никогда прежде. И вдруг — этот крохотный, невозможно хрупкий младенец, за которого мать в ответе двадцать четыре часа в сутки!

Джон. Такой беспомощный… Боитесь, погибнет в любой момент, — правда?

Робин. Да, помню, я просто не верил, что наш сможет дышать без посторонней помощи. А ведь сколько времени провел в родильном отделении! Чего удивляться, что мать прямо-таки ужасается этой ответственности! Моя жена, Пру, ведет группу матерей, родивших первого ребенка, и почти все они жалуются: и почему никто их не подготовил к этому потрясению.

Джон. Мать чувствует себя ответственной за жизнь ребенка, но она же никогда раньше не отвечала за жизнь!

Робин. И она постоянно вымотана, так что иногда ей кажется, она не справится. Она может чувствовать себя виноватой, думать, что она плохая мать. И должна прятать от людей чувство своей «непригодности», а это для нее — дополнительное нервное напряжение. Да, сегодня, когда большие семьи редки, она действительно вынуждена обходиться без помощи. Первые полмесяца порою все идет гладко: ее или его мать поживет с ними недельку, муж, как правило, берет неделю отпуска. Но потом она начинает чувствовать себя чудовищно неопытной и всеми покинутой.

Джон. Ну, она, конечно, лишена поддержки друзей в этот период, но ведь отец ребенка при ней, он же ей — опора какая-то?

Робин. Вначале — да, но скоро он, чаще всего, уже думает, что он лишний.

Джон. Да, помню… Я чувствовал себя посторонним в собственном доме.

Робин. Это в порядке вещей. Пру иногда немного жалеет отцов, ведь матери, по крайней мере, получают огромное удовольствие от общения с младенцем. Жуткая усталость, но какие же новые, удивительные, глубокие переживания для нее! А отцу достается одна забота о своей половине.

Джон. В семье растет напряжение.

Робин. Да, он приходит с работы уставший, возможно, он и ушел на работу уставший — из-за неспокойных ночей. Жена весь день занята только младенцем. А у младенца, наверное, разболелся животик, он встречает вошедшего в дом отца оглушительным ревом. Отец, позабытый, сидит, ждет обеда, мать еле держится на ногах от усталости. «Раскол в семье», что называется. Вспомните-ка, это действительно трудный этап — первый ребенок в семье. Но все наладится.

Джон. Откуда помощь придет?

Робин. Время поможет. Постепенно отчаяние отступит. Мать станет увереннее в себе, перестанет испытывать страх от неопытности.

Джон. Начнет адаптироваться к переменам.

Робин. Да. И будет больше отдыхать — промежутки между кормлениями увеличатся. Потом начнет регулярно посещать детскую поликлинику и беседовать с другими матерями, что окажется для нее огромной поддержкой. И с каждым днем она станет все увереннее ухаживать за ребенком.

Джон. Но что Вы ни говорили, я слушаю Вас и вспоминаю американского психолога Гаттмэна, который рождение детей определил как «чрезвычайное положение» для родителей.

Робин. Да, он считает, что психологические различия между мужчиной и женщиной объясняются, главным образом, потребностями воспитания ребенка. Считает, что после появления первого ребенка в семье мы принимаем мужские и женские роли почти как солдаты, занимающие позицию на поле сражения. Разумеется, общество готовит нас к этим ролям изначально, но пока у нас не родился ребенок, мы словно «в резерве» и можем, если хотим, «поиграть» в разные роли…

Джон. А ребенок появился — и нас «призвали».

Робин. И мы уже — греющие, «питающие» мамы — с одной стороны и жесткие, ответственные папы — с противоположной. Так нас «запрограммировали».