Семья и как в ней уцелеть

Робин. А стать слишком маленьким — значит лишиться жизненно необходимой веры в свое всемогущество. Так или этак, а им хуже некуда. Они все страшно несчастны, ужасно страдают. Слабый отзвук их стенаний вы услышите в повседневной жизни, если прислушаетесь к людям, принимающим облик ребенка. Вспомните лепет влюбленных, вспомните взрослых, говорящих с детьми. «Ой, сладость моя, я тебя съем!» — говорят. Тут любовь, необходимость в человеке, но, в определенном смысле, и вытеснение человека из принадлежащего ему пространства, уничтожение человека. Нормальные люди говорят это в шутку, добавляют «щепотку» жути к нежностям, делая ласку еще утонченнее. Но грубый быт нездоровой семьи заставляет каждого опасаться эмоционально голодных близких, тут каждый — утрать он только бдительность — боится быть «проглоченным».

Джон. Чем психотерапевт может помочь таким — страдающим «без границ» — семьям?

Робин. Если случай не самый тяжелый, то — многим. Психотерапевт может вместе со всей семьей заняться прочерчиванием «границ»: он будет предельно четок в отношении каждого, и семья последует его примеру. Решительно «размежевывая» каждого, он, вместе с тем, должен оказывать максимальную поддержку.

Джон.«Границы» проясняются — каждое «я» ужимается?

Робин. Да. И вам нужно поддержать человека в этот момент. Удивительный эффект имеет предельно независимая «игра» самого психотерапевта: он говорит: то-то и то-то сделает, то-то и то-то — нет, и ни за что не поддастся чужому влиянию, не переменит решений, оставаясь, однако, неизменно расположенным и участливым.

Джон. А как с тяжелейшими случаями?

Робин. Здесь радикальное лечение провести трудно. В основном ваша задача — поддержать семью в период стрессовой ситуации, эта семья в течение довольно-таки долгого времени может просуществовать, избегнув срыва у кого-то из своих, и даже способна справиться с острой стрессовой ситуацией при условии, что получит поддержку со стороны. Наиболее уязвимому члену семьи, то есть тому, у кого «границы» наиболее размыты, кто, в конце концов, не выдерживает, утрачивает психическое равновесие и появляется у нас как «пациент», можно помочь, назначив определенные препараты, которые смягчат перегрузку психики по причине слабости защитных барьеров, нечеткости этих самых «границ», о которых речь. Если же улучшения не наблюдается, возникает необходимость изолировать человека от губительного воздействия семьи — поместить в клинику, в особую среду — пока возбуждение не уляжется и защитные реакции несколько не окрепнут.

Джон. Но, вернувшись в семью, человек опять может сорваться?

Робин. Если стрессовая ситуация в семье обострится и не будет нужной поддержки со стороны — да, может. Недавние наблюдения, впрочем, показали, что просто сокращая время общения этих плохо защищенных индивидов с их семьей — периодически устраивая им в течение дня «тайм-аут», можно значительно снизить число срывов. Встречи с семьей, когда вы советуете им всем отвести друг другу больше эмоционального «пространства» — например, отпустить «поводки», удерживаться от вздорных придирок — тоже дают результат.

Джон. Так, попробую резюмировать. Пользуясь необходимой эмоциональной поддержкой, ребенок способен усвоить сведения об окружающем мире и тогда может очертить, в первом приближении, свои «пределы». Но если у матери «пределы» слабо обозначены, если она недостаточно «отдельна», ребенок тоже не сумеет обрести «отдельность» и — вырастая, взрослея — застрянет на этой примитивной, не предполагающей различий и четких «границ» ступени…

Робин.…пока на более поздней с чьей-нибудь помощью и без излишнего напряжения не усвоит пропущенного и не уяснит своих «границ».

Джон. Но в случае, если человек застревает на этой ступени младенчества, ему грозит диагноз: шизофрения.

Робин. Да, болезнь может быть результатом наследственной слабости, семейного «беспредела» или обоих факторов вместе. Но не забудьте, я излагаю свои самые общие соображения по проблеме, которая толкуется крайне противоречиво. Впрочем, некоторые основные положения для специалистов — о чем несведущие вряд ли достаточно информированы — являются бесспорными, эти положения я и пытаюсь свести воедино и представить; подтверждает их мой личный опыт и практика психотерапевта.

Джон. Хорошо, если с мамиными «границами» порядок, ребенок, вероятнее всего, сможет четче очертить себя самого, уточнит свою мысленную карту мира и займется выяснением «границ» с отцом, братьями, сестрами, а потом и «за границей» семьи разберется с «границами». Уф!

Робин. Да, так мне все это представляется. Но… есть еще одно препятствие, которое необходимо преодолеть, упорядочивая «границы».

Джон. Кто бы подумал, что Вы его не найдете! Ну, и что за препятствие?

Робин.«Параноидный» способ справляться со стрессом.

Все мы — параноики

Джон. Значит, мы покончили с непроясненными «границами»? Новый этап?