Семья и развитие личности. Мать и дитя.

Есть два вида «материнских отклонений». Одну крайность представляет мать, чей интерес к себе слишком навязчив, чтобы его можно было преодолеть, и поэтому она не способна в полной мере проникнуться нуждами ребенка, — такое состояние кажется ей болезнью, хотя на самом деле является признаком здоровья. Другая крайность — мать, которая имеет тенденцию к гипертрофированной заботливости и для которой ребенок становится предметом патологической вовлеченности. У такой матери особая способность отдавать всю себя младенцу, но что получается в результате? При нормальном ходе процесса у матери постепенно возвращается интерес к себе, и происходит это в том темпе, в каком позволяет развитие младенца. Патологическая вовлеченность приводит не только к слишком длительной идентификации с ребенком, но и к нежелательно резкой перемене, когда мать наконец возвращается к своим прежним заботам.

Нормальный процесс ослабления идентификации матери с младенцем — это нечто вроде отнятия от груди. Для матери, склоняющейся к первой крайности, не существует и проблемы отнять младенца от себя, потому что она никогда себя ему в должной мере не отдавала. Мать противоположного типа вообще не может отнять младенца или делает это внезапно, не думая о том, что младенца следует отучать от груди постепенно.

Параллели такому развитию можно найти в терапевтической работе с детьми. Дети, которыми мы занимаемся, поскольку они нуждаются в лечении, возвращаются в прошлое и погружаются снова (или впервые с нами) в ранние отношения, которые в их прошлой истории складывались неудовлетворительно. И мы способны идентифицироваться с ними, как мать идентифицируется со своим младенцем, — временно, но достаточно полно.

Размышляя в таких терминах о том, что происходит с родителями, мы остаемся на твердой почве, в то время как представление о материнском инстинкте погружает нас в трясину теории и приводит к смешению человеческого существа с животными. Большинство животных с этими ранними материнскими обязанностями справляются вполне удовлетворительно, и на ранних стадиях эволюционного процесса вполне достаточно рефлексов и простых инстинктивных реакций. Но матери и дети обладают и человеческими качествами, и мы должны эти качества оценивать особо. У матерей и детей тоже есть рефлексы и примитивные инстинкты, но невозможно удовлетворительно описать человеческое существо в тех же терминах, что и животное.

Важно понимать, хотя это и кажется очевидным, что мать в описанном мною состоянии крайне уязвима. Это не всегда замечают, в основном благодаря заботам тех, кто окружает мать, прежде всего заботам ее мужчины. Эти вторичные проявления возникают в связи с беременностью точно так же, как возникает особое состояние матери в ожидании младенца. И лишь если эти естественные защитные силы перестают действовать, становится заметно, насколько уязвима мать. Тут мы затрагиваем сложную и большую тему, которая связана с психическими нарушениями, именуемыми родильными: это нарушения, возникающие у рожениц. Некоторым женщинам не только трудно обрести состояние первичной материнской идентификации с младенцем; им трудно впоследствии вернуться к нормальной жизни, и это может вызвать клинические заболевания. Такие заболевания могут быть вызваны также недостатком защищенности, невозможностью для матери забыть о внешних проблемах и опасностях, пока она погружена в свое материнство.

Идентификация младенца с матерью

Говоря об идентификации младенца с матерью, я рассматриваю следующие возрасты: младенец, которому вскоре предстоит родиться, новорожденный младенец и младенец в возрасте нескольких недель или месяцев. С полугодовалого возраста младенец выходит за пределы той стадии, которая меня в данном случае интересует.

Проблема настолько тонкая и сложная, что мы не можем надеяться прийти к каким-либо результатам, если заранее не предположим, что у младенца, о котором идет речь, достаточно хорошая мать. Только при таком условии личность ребенка начинает нормально развиваться. Если материнская забота недостаточно хороша, младенец становится «набором реакций на столкновение» и истинная Самость не может возникнуть или скрывается за ложной Самостью, которая имитирует подчинение, но лишь для самозащиты.

Мы опускаем эти осложнения и говорим о ребенке с достаточно хорошей матерью и гармоничным началом развития. О таком ребенке я скажу: его Эго одновременно сильное и слабое. Все зависит от способности матери поддерживать Эго ребенка. Эго матери «настроено» на Эго младенца, и она может обеспечить поддержку, только если относится к младенцу именно так, как я частично попытался описать.

Если пара младенец-мать находится в гармоничном состоянии, Эго младенца обретает силу, потому что получает поддержку во всех отношениях. Укрепившееся таким образом и потому очень сильное Эго младенца способно организовать защиту и развить качества, которые являются одновременно личными и сильно окрашенными наследственными тенденциями.