Семья и Стая

– Я просто наслаждаюсь нашим… общением. У нас так давно не было возможности поговорить по душам вот так, глаза в глаза!

– Так покажись, сука! Что ты все время прячешься?!

Анатолий только жалобно взвыл, когда очередная вспышка боли окатила его левый висок. Он схватился за голову, и между пальцев заскользили струйки крови, стекающей в рукав рубашки. На стол перед ним упало его собственное откушенное ухо, следом за которым из тени, мягко ступая по столешнице широкими лапами, вышла огромная пепельно-серая собака.

Она остановилась перед ним и, как будто рывком расправив плечи, превратилась в сидящую на корточках бледную худощавую женщину. Ее длинные седые волосы водопадом спадали на плечи и грудь, и единственным цветным пятном не ее утонченном и уже немолодом лице алели испачканные в крови губы, что делало ее похожей на классического вампира из какого-нибудь ужастика.

– Ну разве не прелесть?! – она пальцем подтолкнула ухо к Анатолию. – Это меня Тесей в свое время научил. Излюбленная тактика доберманов – череда молниеносных атак, в ходе которых ты отгрызаешь противнику все выступающие части, последовательно превращая его в безликую окровавленную тушку. Я, кстати, не обратила внимания – ты штаны успел расстегнуть?..

* * *

Истерзанная машина жалобно скрипнула, и рядом с Евгением и Николаем, словно упав с неба, вдруг возник Гриша, сжимавший в каждой руке по дробовику.

– Ну, что тут у вас? – осведомился он, но, потянув носом воздух, тут же чертыхнулся. – Да чтоб тебя! Кого-то зацепили, что ли?!

– Да так, царапина! – попытался отмахнуться Евгений, но его едва слышный шепот говорил сам за себя.

– Вот дерьмо! Теперь Оксанка меня точно прибьет! Держи! – передав оружие Николаю, Гриша присел рядом с журналистом и без лишних церемоний разорвал на нем куртку. – На первый взгляд не смертельно, но перебинтовать надо. А то кровью истечешь.

– Мне сгонять в аптеку? – Николай оставался верен себе даже в самой критической ситуации.

– В машине возьми, – Гриша снова повернулся к Евгению. – Где у тебя аптечка-то?

– В багажнике, в подполе.

– Давай, парень, тащи ее сюда!

Николай положил дробовики на землю и уже привстал, собираясь лезть в багажник, но потом замер, обдумывая свое положение.

– То есть ты предлагаешь мне выйти из укрытия и у всех на виду копаться в поисках аптечки?! – с сомнением заметил он. – Меня ведь тут же всего изрешетят! Никаких бинтов не хватит!

– Не изрешетят, не волнуйся, – Гриша стащил с Евгения остатки мокрой куртки, – некому уже.

Увидев, что мальчишка еще колеблется, он вздохнул и добавил:

– Я к вам пробежал через весь ярко освещенный двор, стволы подобрал, и со мной ничего не случилось.

– А наше ружье где? – Николай только сейчас заметил недостачу.

– Тот засранец с балкона его попортил, теперь мне придется новое покупать, иначе твоя мать мне голову открутит.

– И куда же он сейчас подевался? – прошептал Евгений, старательно косясь в сторону, чтобы не видеть своего окровавленного плеча.

– Ушел в дом. И, думаю, уже не вернется. Для него все закончилось.

– Почему ты так решил? – Николай продолжал топтаться на месте, не решаясь двигаться дальше, не получив исчерпывающих разъяснений.

– Потому что я знаю, как хрустят ломаемые шейные позвонки. Так что давай, шевелись! Видишь, Женька того и гляди отрубится!

Парень, коротко чертыхнувшись, выскочил на свет и рванул заднюю дверь машины. На землю посыпалась очередная порция стеклянного крошева.

– Боюсь, такие повреждения моя страховка не покрывает, – попытался пошутить Евгений, – теперь моей букашке прямая дорога в утиль.

– Мы и тебе новую купим, не переживай… Ага! Давай сюда! – приняв из рук Николая аптечку, Гриша достал из нее салфетки и бинты и занялся перевязкой. Богатый армейский опыт пригодился и здесь.

– Заряд дроби пришелся по касательной, только слегка задев тебя, – пояснял он по ходу дела. – Почти все дробины прошли навылет, но, возможно, одна-две и застряли внутри. Но не беда, потом вытащим. Раны не страшные, но их довольно много, что дает серьезную кровопотерю. Сейчас мы тебя замотаем, и тогда можно будет вздохнуть спокойно.

– Из тебя получился бы отличный патологоанатом! – хмыкнул Николай. – Так спокойно расписывать все подробности человеку, которому только что едва не оторвало руку…

Он резко умолк, поскольку в этот миг из дома донесся полный боли и злобы крик. Все замерли, напряженно прислушиваясь, но продолжения не последовало.

– Что это было? – спросил Николай едва слышным шепотом.

– Понятия не имею, – так же шепотом отозвался Гриша.

– Ты же, вроде, говорил, что все закончилось?!

– Здесь, на улице – да, но вот насчет происходящего внутри, в доме, я ничего сказать не могу. Судя по всему, там веселье еще продолжается.

– Но кто там теперь развлекается-то, если мы все здесь?! – едва ли не впервые на памяти Евгения парень начал выходить из себя. – Что здесь, вообще, происходит?!

– Я все выясню и потом вам расскажу, – оценивающе осмотрев перевязку, Гришу удовлетворенно кивнул и поднялся.

– Я пойду с тобой! – решительно заявил настырный мальчишка.