Семья. Измена. Развод

— Нет, — улыбаюсь нашей няне. Приятная, милая женщина сорока лет. — Спасибо.

Когда к дому подъезжает машина, набрасываю куртку на плечи и спешу туда. Марк в это время занят мультиками, поэтому приезд отца пропускает.

Сбегаю по ступенькам, практически с ходу налетая на Мишу.

— Я тоже рад тебя видеть, — улыбается.

Князев тянет ко мне руки, хочет поцеловать, но я выворачиваюсь. Возвожу между нами дистанцию, упираясь ладонью ему в грудь.

— Ответь мне на один вопрос, — выдыхаю через рот струйку пара.

— Какой?

— Когда у тебя последний раз была женщина?

Миша прищуривается. Его брови съезжают к переносице, а я нервно переминаюсь с ноги на ногу. Он может соврать. Может! Но я замечу. Точно замечу.

— В эти выходные, — пожимает плечами, а я густо краснею.

— Не я. В смысле…

— За день до того, как узнал, что ты беременна … — замолкает. — За день до этого.

Полгода почти, получается? Он шутит сейчас?

— Так долго?

— Было много работы.

— Но, как…

— Как все. Ручками, — кривит губы.

Мои же в это время раскрываются в виде буквы «О». Становится еще более неловко.

— Ты врешь сейчас, да?

— Нет. Но на то, что ты поверишь, не надеюсь.

— Это манипуляция?

Миша ухмыляется и все же кладет ладонь на мою талию.

— Нет. День был не самый приятный. Марк пропал, потом ты упала в обморок. Больница, анализы, ты оказалась беременной. Все как-то изменилось в тот момент. Все мое внимание переключилось на семью. На тебя.

Делаю глубокий вдох, а потом меня прорывает:

— Я не могу так. У нас не выйдет. Ничего не выйдет. Я боюсь тебе верить. Я не знаю, как тебе верить. Нам не стоило, все это, — развожу руками, вспоминая нашу ночь в отеле.

Мы вернулись с набережной, я дико замерзла, Миша как бы невзначай напросился ко мне в номер.

Все спонтанно случилось. Я продрогла, а он обнимал. Крепко. Так тепло было в его руках. Так спокойно. Случайный поцелуй, потом еще один и еще. Объятия, переплетение тел, шелковые простыни и приглушенный свет.

Я потеряла голову. Мы оба ее потеряли. С ума друг по другу сходили до рассвета.

А теперь вот стоим и снова выясняем отношения.

Я снова подвержена сомнениям. Как же быть?

— Стоило, — Мишка сжимает мои плечи, смотрит требовательно, — я дурею от тебя. Представляешь? Понятия не имел, что такое возможно. Слышишь, Даш?

— Слышу, — шмыгаю носом. Не расплакалась, но носослезные каналы забило.

— А вообще, я не просто попрощаться приехал.

Поднимаю голову, смотрю на Мишу.

— Я хочу, чтобы вы полетели со мной. Ты, Марк и Оливка. Это командировка не вовремя нарисовалась, я не хочу откатываться назад. Не хочу, понимаешь?

Понимаю. Я очень его понимаю. Но, что ответить, не знаю.

— Миш…

— У нас получится. Раньше получалось. Мы были крутыми родителями, и я знаю, я уверен, что сможем быть такой же семьей. По-настоящему. Слышишь? Верь мне. Поверь еще один раз. Я не подведу.

Миша крепко держит меня за руку, продолжает аргументировать, чем будет хороша наша совместная поездка, а я, честно говоря, и пошевелиться-то не могу. Стою, смотрю на него и только глазами хлопаю.

Он зовет нас с собой? Меня и детей?

Хочу ли я этого? Не рано ли?

Хотя странно задаваться этим вопросом сейчас, я и так проиграла по всем фронтам. Правда, особо этим не расстроена. Жизнь — штука сложная. Случается всякое. Насколько глупо или же мужественно давать второй шанс? Понятия не имею. Знаю лишь, что жизнь — она одна!

Я очень долго жила в ловушке собственного сознания. Была уверена, что несчастна. А что, если «быть несчастными» выбираем мы сами? Сами загоняем себя в ситуации, из которых не видим выхода. Мучаемся, страдаем и проклинаем всех вокруг. Виним в своей боли.

Может быть, стоит открыться этому миру? Сказать «да» там, где раньше висело категоричное «нет»?

Переступаю с ноги на ногу. Снова заглядываю Мише в глаза. Он ведь сейчас и правда говорит искренне. Хочет, чтобы мы поехали с ним. Хочет видеть меня рядом с собой. На равных.

А я этого хочу? В потаенных уголках души — очень. В реальности же жутко боюсь последствий. Что, если у нас не выйдет? Мы слишком взрослые, и нам есть чем рисковать.

Дети. Как будет чувствовать себя Марк, если у нас с Мишей не выйдет? Это же еще один удар по ребенку. Он спит и видит, что мы помиримся. Обрадуется этой поездке, снова будет надеяться, что мама с папой будут вместе.

Мы не можем его подвести, и причинить боль не можем.

Но также мы не в силах ломать себя. Вдруг это просто флер. Дымка после развода, когда мы еще не поняли, что есть жизнь и порознь?

Семь лет — огромный срок. Привычка, которая вырабатывалась все эти годы. Зависимость друг от друга.

Именно это и тревожит. Разве эти чувства сопоставимы с любовью? Не думаю. Но что, если их спектр гораздо шире? Если за банальной привычкой скрывается любовь? Возможно, она жила во мне уже давно…

— Миш, я… Я не знаю, — жму плечами, а по коже мурашки. От холода или Мишиного взгляда, понятия не имею.

Князев переплетает наши пальцы, касается губами моей щеки. Без интимного подтекста, а в знак поддержки.

— Что тебя останавливает? Чего ты боишься?

— Будущего, — шепчу и тут же зажмуриваюсь. — Если, если все сложится не так, как мы себе представляем.