Семья Карновских

Доктор Цербе погладил его по плечу. Пусть молодой человек не воспринимает его слова как личную обиду, ведь он использовал их не в прямом смысле, а символически. Только дураки все понимают буквально. Он, доктор Цербе, далек от примитивного подхода к проблеме. Он видит в ней высший смысл, историческую необходимость, пробуждение национального духа, которому необходима чистота крови. Но на историческую справедливость нельзя ссылаться во всех случаях без исключения, она только создает общие законы. В том-то и заключается трагедия индивида, который становится жертвой высшей исторической справедливости. В жизни часто бывает, что дети расплачиваются за грехи отцов. Случай молодого человека, к сожалению, очень тяжелый. Он сын еврея, отцовская кровь доминирует в нем над материнской. Другими словами, он попадает в категорию стопроцентных евреев. Молодой человек и сам знает, как строги законы пробуждающейся страны в отношении легализации таких, как он.

— Значит, герр доктор, для меня нет выхода? — с отчаянием спросил Егор.

Доктор Цербе облокотился на стол и посмотрел на Егора, как профессор, который знает, как спасти тяжелобольного.

— Если бы это было так, мой юный друг, я бы вас не вызвал. Я пригласил вас, потому что ваше письмо меня заинтересовало. Когда я вас увидел, мой интерес к вам стал еще сильнее. Скажу вам прямо. Вы производите на меня впечатление страдающего, глубокого и тонко чувствующего человека.

Егор зарделся от похвалы, которую ему нечасто доводилось услышать. Доктор Цербе пронзил его взглядом влажных глаз. Пусть молодой человек не отчаивается, выход можно найти. Есть прекрасный выход, но он требует терпения, труда и полного подчинения.

— О, я готов на все, герр доктор! — воскликнул Егор.

Доктор Цербе дал Егору знак, чтобы тот не перебивал, и заговорил с теплом и даже некоторым воодушевлением в усталом голосе. Законы возрождающегося отечества по отношению к врагам суровы, как скала, но мягки к тем, кто предан ему всем своим существом. Более того, можно искупить вину перед отечеством, если принести себя в жертву. Оно дает такую возможность. Отечество знает, что кровь сильнее чернил, и находит способ смыть чернила, которыми написаны законы, кровью того, кто готов взойти на жертвенник.

Егор вскочил:

— Герр доктор, я готов защищать отечество, проливать кровь в борьбе с врагами, лишь бы вернуться домой.

Доктор Цербе охладил его пыл. Конечно, это очень благородно с его стороны. Однако сражаться за отечество — не жертва, а привилегия, которой достоин не каждый. Но ничего, есть и другие поля сражений, не с явным, а со скрытым врагом. Есть солдаты, которые сражаются на невидимом фронте. Они не так заметны, у них нет шлемов и мечей, но их героические сражения зачастую не менее важны. И отечество не забывает о своих невидимых солдатах.

Егор вопросительно посмотрел на доктора Цербе. Доктор объяснил.

Мир полон врагов, они повсюду, в кабинетах, редакциях и салонах, где собираются либеральные интеллектуалы, в рабочих клубах и церквях, в банках, синагогах и домах эмигрантов. Солдаты невидимого фронта должны следить за каждым шагом врагов, выведывать их планы и действия. Тысячи незаметных героев служат отечеству. Готов ли молодой человек стать одним из них?

Пламенная речь доктора Цербе озадачила Егора. Он не знал, что ответить. В том, что предлагал доктор Цербе, он не видел ничего героического, его душа с детства стремилась к другому. Солдатами были для него такие, как дядя Гуго. Кроме того, доносительство всегда ему претило. Даже когда доктор Кирхенмайер жестоко унизил его в гимназии, он дома не сказал об этом ни слова. Егор сидел, опустив голову, и молчал. Доктор Цербе прикинулся обиженным. Конечно, гораздо романтичнее, звеня шпорами, маршировать по улицам в мундире на восхищение юным дамам. Конечно, приятнее жить в своей стране, чем на чужбине. Неужели молодой человек думает, что он, доктор Цербе, не хотел бы жить на родине, на что он, истинный ариец и патриот, имеет полное право? Однако он служит отечеству здесь. Или господин Карновский считает, что он чем-то лучше доктора Цербе?

Он искусно разыграл досаду и нарочно назвал молодого человека Карновским, чтобы напомнить, кто здесь кто.

Егор был напуган гневом доктора Цербе.

— Тысяча извинений, герр доктор, но я такого не говорил, — промямлил он.

Доктор Цербе с удовлетворением отметил, что метод сработал, и продолжил тем же тоном. Молодому человеку не мешало бы подумать о том, что его вызвали сюда не просто так. Время доктора Цербе дорого, очень дорого. Если он уделил Егору так много времени, то лишь потому, что захотел ему помочь. Он хотел дать ему шанс искупить грех матери и заслужить прощение. За верную службу отечество признает его истинным арийцем, и тогда он получит право вернуться домой, в страну своих предков. Не каждый удостаивается такой привилегии. У молодого человека есть возможность начать жизнь с чистого листа.

Высказавшись, доктор Цербе принялся рыться в бумагах, чтобы показать, как дорого его время.