Семья Карновских

Тереза вытирает ему лоб. Она смеется над сыном: умный мальчик должен спать, а не лежать в темноте с открытыми глазами. Умный мальчик не боится ведьм и чертей, он знает, что их не бывает. Она зажигает свет: пусть сам посмотрит. И печной дверцы тоже нечего бояться. Тереза открывает печку, внутри все черное, но так и должно быть, это копоть от дыма. Только глупые мальчики верят, что через дымоход в дом пробирается всякая нечисть. А умный мальчик сейчас ляжет в кроватку, и уснет, и ничего не будет бояться. Ведь он сам видит, что в комнате никого нет. Правда, Егорхен?

— Мама, — говорит Егорхен, — при свете их не видно, а в темноте видно.

Тереза снова смеется. Какая ерунда! Наоборот, при свете все видно, а в темноте — нет. Потому свет и зажигают вечером, когда становится темно. Она объясняет, что для страха нет причины.

— Спать, спать, глупенький мой, — приказывает она. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, мама, — отвечает Егорхен.

Тереза укрывает его одеялом, целует в глаза и тихо выходит, погасив лампу.

Когда лампа гаснет, видения возвращаются. Оживают и начинают двигаться узоры на лепном потолке. От потушенной лампы тянутся разноцветные лучи, круги, большие и маленькие, в бешеном танце вращаются перед глазами, гоняются друг за другом, будто играют в пятнашки. Егору стыдно снова звать маму. Он с головой прячется под одеяло и наконец засыпает. Но и во сне видения не оставляют его, выползают из углов, пролезают в щель под дверью. Мертвые солдаты из рассказов Карла собрались в комнате. Заколотые, окровавленные, безголовые, безногие, они парят над кроватью. И Егор тоже солдат. Он уже взрослый. На нем форма, как у дяди Гуго: высокие ботинки, каска и сабля на боку. Он лейтенант. На него бегут чертовы французы, один уродливее другого. Он отдает приказ идти в атаку, размахивает саблей, и враги падают на землю. Но вдруг на него бросается один, черный, из Африки, дядя Гуго рассказывал про такого. Он держит нож в огромных белых зубах. Егор заносит саблю, но он голыми руками хватает клинок и ломает пополам, а потом, сжав нож в руке, тянется к горлу Егора.

— Йо-хо! — завывает черный, словно ветер в печной трубе.

Егорхен вскакивает с кровати и бежит в спальню родителей.

— Мама, папа! — кричит он. — Я боюсь!

Родители привыкли к такому. Они зажигают свет. Тереза вытирает сыну вспотевший лоб, доктор Карновский берет его к себе в кровать и выговаривает жене за то, что она позволяет Егору слушать сказки про чертей и бесов. Он занят сутки напролет и не может уделять сыну достаточно внимания. Но она, мать, должна следить, чтобы прислуга не забивала ребенку голову всякими глупостями. Если Карновский еще раз услышит, что Лизетхен помянула ведьму или черта, он велит ей убираться. Он зажигает свет во всем доме, берет сына за руку и водит по комнатам. А ну, где тут черти? Пусть попадется хоть один, они ему быстро хвост отрежут. Егорхен успокоился, он смеется, но все же не хочет возвращаться к себе в спальню. Можно он будет спать у родителей, хотя бы вот здесь, на полу? Нет, он больше никогда не будет бояться, но сегодня он хочет переночевать в их комнате. Вдруг во сне опять явится чернокожий французский солдат с ножом в зубах. Доктор Карновский разрешает сыну лечь к маме, и ребенок тут же засыпает.

— Бедный мой, маленький, — шепчет Тереза, рассматривая его тонкие ручки, сложенные на одеяле.

— Идиотские байки дяди Гуго, — ворчит Карновский. — Сабли, ножи, чушь собачья… Тысячу раз говорил, чтоб не оставляли ребенка с этим придурком!

— Господи Иисусе! — вздыхает Тереза и гасит свет.

Отец и мать лежат молча, но не могут уснуть. Оба беспокоятся за ребенка. Что-то с ним не так. Казалось бы, они молоды, здоровы, и ребенок должен быть здоров. Откуда у него эти страхи и фантазии? Людям свойственно перекладывать вину на других. Тереза считает, что виноват муж, мало внимания уделяет сыну. Отец должен больше заниматься ребенком, матери Егор не слушается, а его слушался бы. И как врач он мог бы делать больше, посоветовался бы с коллегами-педиатрами. Она бы и сама посоветовалась, но боится, муж рассердится, что она ему не доверяет. Еще и бабушка Карновская раздражает ребенка своими неуемными ласками, учит его еврейским молитвам, пичкает сладостями, к тому же перед обедом. Тереза пытается воспитывать сына, как написано в книгах для родителей, приучать его к порядку, к дисциплине, но где там с такой бабушкой. Сколько она просила свекровь не давать ему сладостей! Хотела даже пожаловаться мужу, но побоялась, что он неправильно поймет.