Семья на первом месте (СИ)

Прошлое ничто по сравнению с тем, что он чувствовал. Как же он хотел обладать ею. Пробраться в её голову, сердце, душу, бежать по венам, гоняя горячую кровь. Хотел слышать её громкие стоны наслаждения.

«Я подожду, когда ты сама придёшь ко мне». — С этими мыслями блондин направился в ванну, её ванну.

Дёрнув на себя золотистую дверную ручку, голубоглазый так и замер на месте. Бесшумно сократив расстояние, он коснулся оголённой спины жены, которая тут же вздрогнула. Разворачиваясь, Алина попятилась к стене, прикрываясь махровым полотенцем.

Хищно улыбнувшись, Этелберт смерил её страстным взором, подходя ближе. Ткань боксеров неприятно стягивала возбуждённую плоть. Девушка зажмурилась, чувствуя, как он пропустил её волосы сквозь пальцы. Наклонившись к лицу Алины, которая вжалась в стену, блондин опалил её лицо дыханием.

Вцепившись в полотенце мёртвой хваткой, волшебница зажмурилась изо всех сил. Одним движение Пьюси выхватил единственную преграду, которая прикрывала столь желанное тело. Ловким движением юноша отбросил длинные волосы за её спину, не отрываясь от часто вздымающейся груди.

— Не трогай меня, — сипло прошептала Лина. Голубоглазый и ухом не повел, дотрагиваясь до округлой груди, медленно оттягивая горошинку соска в сторону. Алина всхлипнула, пока руки мужа очерчивали её ребра, спускаясь ниже. — Хочешь закончить начатое?! — не сдержалась миссис Пьюси, пытаясь оттолкнуть его от себя.

Этелберт перехватил её руки, заводя над головой, и прижался к ней всем телом, заставляя чувствовать его возбуждение. Закусив до крови нижнюю губу, Алина отвернула голову в сторону. Моля Мерлина и Моргану, чтобы эта пытка закончилась.

— Я дождусь, — шептал Этелберт, прижавшись к её шее носом. — Когда ты сама позовёшь меня к себе в постель. — Ладони скользили вдоль женского тела, пока волшебник оставлял мокрые поцелуи на её ключицах.

— Тебе придётся ждать вечно, — возразила девушка, всё ещё пытаясь оттолкнуть его руками.

— Ты так и не поняла? — с дьявольской улыбкой прохрипел ей в губы Этелберт. — Очень скоро у тебя не останется никого, кроме меня. — Поражённая услышанным, Алина с трудом устояла на ногах. — Ты моя, Алина, — шептал он, продолжая вжимать её в стену и нависая сверху. Губы спускались ниже, оставляя влажные дорожки на груди.

— Я не твоя, — энергично замотала головой Лина, на что её муж хрипло рассмеялся.

Держась за округлые бёдра, Этелберт медленно опустился на колени, не разрывая зрительного контакта. Ее слезы капали ему на лицо, пока его пальцы сжимали её ягодицы до красных пятен.

— Конечно, моя, — продолжил волшебник, целуя плоский животик. — Ты моя жена, Алина, — оставляя поцелуи на бархатной кожи, вкрадчиво проговаривал волшебник, смотря прямо в её золотистые глаза. — То, что я не взял тебя силой, говорит лишь о том, что, — он остановился, спуская руки вниз по ее ногам. — Я слишком к тебе привязан, — продолжил Пьюси, целуя острые коленки жены. — Мне это даже нравится, дорогуша, — усмехнулся и ощутимо укусил её за ляжку, отчего Лина вскрикнула.

Поднявшись на ноги, юноша припал к её приоткрытым губам, скользя языком внутрь. И также резко отстранился, тяжело дыша, но по-прежнему улыбаясь, Этелберт смерил девушку жгучим взглядом.

— Ты со мной? — спросил он, заходя под душ и отбрасывая влажные боксеры в сторону. Алина отвернулась, не смея смотреть на обнажённого мужа. — Это всего лишь тело, дорогуша, — прокричал ей вслед Пьюси, когда она скрылась за дверью. Ладонь потянулась к ни на шутку набухшему члену. Новые ласки приносили глухие стоны, пока в его мыслях мелькал образ обнажённой жены.

***

К вечеру вся семья вместе с Блэком и Розье расселась за столом. Ужин проходил чудесно, нежнейшее мясо таяло во рту, а сухое вино раскрепощало. Мэриэнн беззаботно общалась с Мариэллой, пока их женихи спорили о чём-то важном. Пьюси сидел рядом с женой, прожигая взглядом её друга. Пока Алина ковыряла вилкой в тарелке и украдкой улыбалась, слушая очередную шутку Блэка.

— Прошу меня извинить, но я устал за сегодняшний вечер, — обратился Себастьян Лестрейндж к своей семье, утирая бумажным полотенцем уголки губ. — Я отправлюсь спать, а вы наслаждайтесь Рождественской ночью. — Вслед за ним поднялись и все остальные, но лишь одного жеста было достаточно, чтобы они вновь сели на свои места.

— Мне пойти с тобой? — губы Алины заметно дрожали, и отец подошёл к ней ближе, оставляя поцелуй на лбу дочери.

— Нет, звёздочка, — покачал головой волшебник, стараясь придать голосу твёрдость. — Веселись, — Лина кивнула и улыбнулась отцу, который остановился около прохода и оглядел своих детей.

Рабастан задорно улыбался, поглаживая живот де Гиз, которая откинулась на его грудь, не переставая общаться с невестой Рудольфуса, пока её жених любовно на неё поглядывал. Себастьян тепло улыбнулся, радуясь за обретённое счастье своих сыновей.