Семья Наполеона

Герцог Веллингтон отвел свои войска на позицию у бельгийской деревни Ватерлоо и 18 июня приготовился дать отпор противнику, который по праву считался величайшим военным гением своего времени. У Веллингтона под началом имелось 68 тысяч: 26 тысяч немцев, 18 тысяч голландцев и бельгийцев и 24 тысячи англичан (большинство из которых, как и их командир, были ирландского происхождения). Большая их часть расположилась позади гребня протяженностью около трех миль, в то время как остальные заняли три сильные точки впереди: замок и лес Гугумон, ферму Ля-Эй-Сен и ферму Папелот. Стратегия Веллингтона была предельно проста — продержаться до прихода с востока пруссаков и усилить левый фланг. Император решил применить свою излюбленную, не раз зарекомендовавшую себя успешный стратегию: сломить основные силы противника тяжелым артобстрелом, вслед за чем, при необходимости, обрушить на него кавалерию и осуществить массированную атаку пехоты, вклиниваясь в ряды противника, чтобы окончательно сокрушить его. Наполеон не был до конца уверен в том, что Блюхер окончательно отвел свои силы, и, чтобы убедиться, послал ему вдогонку маршала Груши с 30 тысячами. Однако он отметал как ложный переданный кем-то Жерому слух, будто пруссаки наверняка придут на подмогу англичанам. У самого императора оставалось 72 тысячи, и, по его мнению, это было более чем достаточно для того, чтобы сконцентрировать удар на довольно узком фронте. «То, что Веллингтон один раз разбил тебя, — сказал он маршалу Сульту, — вовсе не значит, что он великий генерал. Говоря по правде, он никуда не годный генерал, а англичане — никудышные солдаты. Мы съедим их на завтрак». Наполеон сбросил со счетов мушкетерские подразделения англичан и тот факт, что Веллингтон для защиты своих солдат от артиллерийского огня французов мог воспользоваться склонами холмов.

Герцог избежал поражения по чистой случайности. В первую очередь его спас временной фактор. Проливной дождь, обрушивавшийся на местность всю ночь напролет, превратил ее в непроходимую трясину, которой следовало подсохнуть. Вот почему французская «великая батарея», состоящая из восьми тяжелых пушек, смогла с горем пополам занять позицию и начать огонь лишь после часа пополудни, а французская пехота не начинала фронтальной атаки до 1.45. Не будь дождя и начнись атака раньше, англичане наверняка бы потерпели поражение и Наполеон был бы в Брюсселе до наступления ночи.

Еще до начала наступления, около 11 часов утра, Жером получил приказ занять подступы к Гугумону, но не захватывать сам пункт. Вместо этого Жером, пройдя лес в штыковой атаке, которую возглавил лично сам, начал осаду замка. Но стены того оказались массивны, и английский гарнизон изрядно потрепал дивизион Жерома. Тот посылал вперед все новые и новые силы, и постепенно эта небольшая операция превратилась в сражение внутри сражения. Жером лишь тогда оставил попытку захвата замка, когда до него дошли дурные вести с главного участка сражения. Несмотря на всю храбрость Жерома, следует признать, что он потратил бесценные силы на какой-то отвлекающий маневр, в то время как каждый солдат был на счету.

Французская пехота в тот день была настроена по-боевому, и в свою первую главную атаку солдаты шли с песнями. Они захватили папелотскую ферму, однако не сумели взять Ля-Эй-Сен, получив отпор от английской пехоты, а затем были отброшены назад решительной кавалерийской атакой. Тем временем, когда пехота пошла в атаку, император получил донесение, что, судя по всему, пруссаки обошли Груши и теперь решительно приближались к месту сражения. Наполеон послал на сдерживание их наступления 10 тысяч человек, а сам взялся за Веллингтона. Кроме того, он перевел свой командный пост назад, чтобы иметь возможность держать под контролем обе операции, перепоручив фронтальную атаку против англичан маршалу Нею.

К сожалению, умение мыслить никогда не шло у Нея в сравнение с его храбростью. Он вел французскую кавалерию в атаку за атакой против крепкого центра англичан, выбрав именно ту его часть, которая до этого даже не подверглась первой атаке французской пехоты.

В результате его солдаты несли ужасные потери под ударами кавалерии англичан. Эта кровавая бойня длилась около двух часов, с четырех до шести пополудни. В конце концов, получив подкрепление из последнего оставшегося у французов резерва и при поддержке пехоты, Ней все-таки в 6.30 завладел Ля-Эй-Сен, охранявший ее ганноверский гарнизон отступил, поскольку у солдат кончились патроны.

Потеря Ля-Эй-Сен опасно обнажила участок центральных позиций Веллингтона, и вскоре французская артиллерия в упор обрушила на его ряды ливень шрапнели. Наполеон ухмылялся, повторяя раз за разом «Они наши! Они у меня на крючке!» В этот момент вперед следовало послать свежие силы пехоты, но имевшиеся у императора войска заметно поредели в результате «страшнейшей мясорубки», как назвал ее Ней, а все резервы в это время были брошены на сдерживание пруссаков. Пехота начинала постепенно отступать под натиском противника.