Семья напрокат

– Поосторожней… с вольностями… – я погрозила ему пальцем и Тамилин вдруг поймал его и поцеловал. Я так и замерла, оцепенела, не в силах сбросить с себя ощущения. Это было так пряно-остро, так горько-сладко. Нечто взрослое до полноценной чувственности и нечто совершенно юношеское до восторга, от которого хочется нелепо вскрикнуть.

Еще какое-то время над нами витала оглушающая, звенящая тишина. Она прямо впивалась в уши невысказанными признаниями, сомнениями, вопросами.

И я решила, что нужно срочно все прекратить. Не знаю почему, но все происходящее смущало меня и заставляло теряться, как юная девушка на первом свидании. Когда и хочется, и жутко страшно – до чего все в итоге дойдет. И мне было страшно. Потому что обстановка располагала.

Дом, спальни, кровати… И наше внезапное, а может и совсем не внезапное – просто нарастающее с момента знакомства притяжение…

Все это было слишком. Слишком заманчивым и неправильным одновременно. Поэтому я постаралась как можно мягче произнести:

– Поздно уже. Мне пора домой. Вы обещали отвезти.

Тамилин замер, с вопросом на лице. Он прямо читался: в сверкающем взгляде, приподнятых и сложенных домиком бровях и чуть опущенных уголках жестких, но и чувственных губ.

– Мне нужно домой. У меня работа еще с очерками.

Добавила я аргументации в свое прежнее заявление.

Тамилин вздохнул – выглядело очень искренне и даже затрагивало что-то внутри меня.

– Ну что ж… Все основное я вам уже показал… Вы все видели и все поняли…

Еще одна двухслойная реплика повисла между нами в воздухе. И мне опять пришлось привычно уже глотать вопросы, подавлять их в себе. Что именно я поняла? Что он меня хочет? Что я ему нравлюсь? Что у Тамилина ко мне, возможно, чувство, а не только влечение? Что-о-о? Что из этого?

Я не спросила, Александр не продолжил.

Тамилин двинулся к лестнице, а спустя пятнадцать минут мы неслись по заснеженной трассе. И у меня никак не выходили из головы его слова перед самым нашим отъездом. Так и крутились, и путали мысли.

«Вы все видели и все поняли…»

Вроде бы ничего особенного – самая обычная фраза. Не признание же в вечной любви и преданности. Но почему-то меня пробирало. И я никак не могла избавиться от этого ощущения. Хотя и глушила его созерцанием и мысленным перечислением всего, что еще нужно сделать для очерков.

* * *

Тамилин

Тамилин уже не помнил, когда в последний раз чего-то так ждал и настолько нервничал. Неделя показалась ему вечностью. Впервые он, просыпаясь по утрам, считал дни до вузовского бала и вздыхал. Че-ерт! Еще ведь так долго…

Обычно работа бодрила и даже в самые тяжелые времена, когда его отвергла Олена, Александр находил утешение в море бизнеса на волнах успешных сделок и взлетов. Только не сейчас. Партнеры раздражали своей тупостью. Переспрашивали то, что должны были и так знать. Финансисты аптечной сети просто достали таблицами и выводами, которые Тамилин еще две недели назад прикинул, хоть и на глазок. Да, поначалу придется работать без прежней прибыли – слияние с новой сетью потребует нового оборудования, вложений в новые аптеки, новый персонал. Однако затем она будет наращиваться. Он уже все отлично просчитал. А тут эти паникерши, с их истеричными отчетами. Если можно так называть цифры, графики и прикидки.

Эвита положила в кофе слишком много сахара – расстаралась, видела, что у шефа кислая физиономия и Тамилин вдруг разозлился.

Шлепнул кнопку на телефоне, вызвав секретаршу. Та сразу же появилась в дверях.

– Ты меня диабетиком хочешь сделать? На черта столько сахара в кофе? – возмутился Тамилин. – Руки стали из другого места расти?

Сам себе удивился – он никогда так не разговаривал с Эвитой.

Секретарша аж вытянулась по струнке и замерла, в ужасе хлопая глазами так, что с них едва тушь не осыпалась. Тамилин выдохнул, сосчитал до двадцати и постарался исправить положение. В конце концов, Эвита не виновата в том, что ему неймется увидеть Ярину. А та сказала: мол никаких встреч и переписок в вотсап. Ибо работа.

«Ректор поручил мне еще презентации выдающихся выпускников вуза. Несколько предложений обо всех их заслугах. Четко, впечатляюще и по делу. Очерки не мешало бы отшлифовать и перечитать уже в изданном варианте. Герман Васильевич прислал мне пилотный вариант вузовского вестника. А потом статьи еще и в наших крупных изданиях выйдут. В общем, я в работе, меня, пожалуйста, не отвлекайте».

Вот так взяла – и отрезала. Тамилин каждый вечер заходил в вотсап, словно по привычке. И так хотелось ей позвонить! Просто услышать ее голос. Пусть даже зачитывает свои очерки, свои презентации, свои статьи. Да все равно что. Лишь бы поговорить!

А потом наступала жесткая ломка. Он слонялся по дому, пытался отвлечься на то, на се. И в итоге плюхался в кресло, понимая, насколько стал зависим от этой женщины. А ведь между ними ничего не решено! Никаких предпосылок даже к отношениям. Кроме поцелуя, который при одном воспоминания будил в Тамилине столько ощущений, эмоций, сколько даже изысканный приватный танец не будил и не вызывал.