Семья напрокат

…Тамилин слушал, смотрел и понимал – насколько же Ярина умная, предусмотрительная, невероятная. Чем больше правды в твоей лжи, тем проще убедить собеседника. Мало того, вдруг Костров как-то выяснит, что Ярина еще недавно была замужем. История с гражданским замужеством вполне вписывалась в эту картину и не вызывала диссонанса. Ярина и Тамилин не обязаны посвящать Кострова во все тонкости своих отношений. Может муж не хотел давать развод или были проблемы с сыном. Это совершенно никого не касается. А как изящно вписала Ярина историю в Макдональдсе в их роман с Тамилиным? Узоры в кружевах не так эффектно вписываются!

К концу встречи Костров жал руку Тамилину и надеялся на следующую встречу с его «очаровательной женой».

А Тамилин… Тамилин мог лишь надеяться, что у него есть шансы завоевать эту женщину по-настоящему. Отпускать ее он не собирался. Никуда. Не то чтобы домой.

Пока вчера резвился с Климом в бассейне, еще до прихода Ярины, Александр немного узнал о семейной жизни журналистки и понял, почему она так легко пошла на липовый развод и брак.

– Мама с папой в последнее время как чужие…

– Папа уже давно так со мной не играет…

– Я даже рад, что папа уехал. Они с мамой все время ссорились.

Парнишка тоже оказался умным и проницательным.

– А вы так смотрите на мою маму… Как будто по-настоящему ее любите.

Вот что он обронил между делом. Да, Тамилин именно так на нее и смотрел. И чувства его к Ярине были самыми настоящими. Глубокими и сильными. Такими, на которых можно построить семью. Если… женщина не против.

* * *

Ярина

Стоило нам вернуться в особняк Тамилина, как навстречу выбежал Клим и спросил не меня, а Сашу.

– Ну и как? Мама там всех поразила?

– Еще как! – воскликнул Тамилин и посмотрел на меня вроде бы с искренним восхищением. – Она всех уложила на лопатки!

– Мама может! – восторженно подвел черту Клим.

– Ну раз так, предлагаю отметить! Поехали на коньках на местный закрытый каток. Туда пускают только тех, кто живет в поселке. Места там хоть отбавляй и условия самые лучшие.

– Хочу на каток! Хочу на каток! – запрыгал Клим.

Ну вот как я могла ему отказать? Ребенок и так пострадал. Пришлось переехать, отец черте где. Я просто не могла ничего сказать против. И мужчины этим немедленно воспользовались.

…Спустя полчаса мы неслись по гладкому, как стекло, льду и только искры летели из-под коньков. Клим визжал от радости. А Тамилин ехал впереди, волнами, лицом к нам и подгонял:

– Ну и что вы? Уже сдулись? Догоните? Или сразу уже капитуляция?

Мы с Климом поддавали жару и неслись вдогонку.

На одном круге нас зацепил высокий парень в дизайнерских коньках с нарисованными огненными всполохами и куртке почти как у настоящего спортсмена. Тамилин не спустил ему с рук. Схватил, крутанул на себя.

– Слышь, ты! Еще раз зацепишь моих, уложу на обе лопатки.

Парень хорохориться не стал. Мажоры, они не особо могут постоять за себя без охраны и прочих прибамбасов. Поэтому все оставшееся время «упакованный» держался от нас подальше.

Мы резвились, неслись, смеялись…

А потом ужинали в детском кафе. Клим отправился с аниматорами, играть в какие-то игры в детском уголке, качаться на качелях и сделать грим какой-то зверушки.

А мы с Тамилиным остались вдвоем.

– Где ты научился так здорово кататься на коньках? – спросила я Сашу, доедая нежную запеченную в фольге семгу с золотистой картошкой.

– В детстве ходил на хоккей, – пояснил Тамилин. – Это мы еще жили в одном бедном спальном районе. И кружков там для детей было немного. Ну вот и отрывались на льду.

– Я тоже ходила на каток во дворе. Меня воспитала мама, отец ушел, когда я еще только училась в начальной школе. Женился заново. Сейчас он женат уже в четвертый раз и удочерил двух детей новой супруги. А меня и внука ни разу не видел…

Не знаю зачем я ему это рассказывала. Обычно я не делилась семейной историей с чужими людьми. Да и вспоминать про отца не хотелось. Хотелось забыть, что он вообще у меня был. Что он где-то есть, но о родной дочери и внуке даже слышать не хочет. Но тут почему-то вдруг прорвало.

– Один раз я решила показать ему малыша и договорилась даже. Но жена отца решила не пускать меня в свою роскошную квартиру. Они живут в доме, огороженном забором, в подъезде убранство лучше, чем в иных элитных квартирах. Охрана возле забора и в подъезде. Квартира там стоит миллионов двадцать. И вот я, как бедная родственница, стояла с коляской во дворе. Отец вышел, мы поговорили, и он ушел. Меня на порог не пустили…

– Зачем ты к нему ходила? – тихо спросил Тамилин, заглядывая в глаза.

– Не знаю… Родители мужа меня не приняли. Считали, что я ему не подхожу. Слишком самостоятельная, слишком интеллигентная. Ни в саду у них пахать, ни дома убираться. С Кириллом мы отдалились после рождения Клима. А мне так хотелось родственного тепла… И вот я надеялась найти его…

Внезапно Тамилин взял мои руки в свои и произнес с таким чувством, что у меня в груди защемило:

– Ты заслуживаешь любви, заботы и тепла. Вообще всего самого лучшего.

Его горячие руки сжали мои пальцы, словно Саша боялся, что я их вырву.