Семья напрокат

А утро началось не с привычного мною кофе, а с того, что две непоседы в наглую начали скакать по кровати, видимо уже совсем чувствуя себя хорошо, а я вот не очень, поэтому просыпаться совершенно не хотелось, но куда там… Разве поспишь тут, когда на кровати не прекращая делают тык дык, а ты подпрыгиваешь на ней перекатываясь то на одну сторону то на другую. Но когда Вера с Надей убедились, что я уже совершенно проснулась и засыпать обратно не собираюсь, тут же прекратили свои скачки и потащили меня в зал.

Пожалуй, это самое доброе утро, какое только может быть. Что может быть прекрасней, когда ты, как самая обычная девочка с еще парочкой под каждым боком валяешься на диване, смотришь мультики, а на кухне готовит обалденный мужик, еще и убрался везде в твоей квартире для полного счастья. Видать мамочка моя любимая, Виктору основательно промыла мозг на счет его неразумного и совершенно отвратительного поведения, пока мы все были в больнице. Хотя, предполагаю, что он это делал затем, чтобы попросту занять руки.

Если честно, до сих пор не понимаю зачем надо было так паниковать и именно в больничку меня с девочками определять. Одинаковые с лица уже на утро были огурцом, а я еще немного чувствовала себя вареным овощем, но сейчас то все просто прекрасно. Но это не значит, что я скажу об этом Вите. Пусть чувствует себя виноватым и искупляет свои грехи. А я просто пока побуду слабой, но коварной женщиной. Не, это что-то с чем-то, наблюдать, как Витя суетится на кухне в моем розовом фартуке, и поглядывает виноватыми глазами на меня неприступную.

Пф, думал, придет и я сразу растаю, брошусь ему на шею и все в таком духе? Три раза ха! Не все же мне одной за ним бегать и заглядывать в глаза, ища там взаимности. Все-таки закон бумеранга никто не отменял. Только самое главное не переусердствовать, но сегодня мой день и девчонок, когда папашка готов в лепешку расшибится.

– Алла, – прошептала Верочка, – мне даже нравится так болеть.

– Тьфу на тебя! Никогда так не говори. Болеть не прикольно.

– Но папа то вот он рядышком. А раньше он всегда только работу свою любил.

– А теперь и нас.

– Эй, братва ну вы чего? Папа не может вас не любить. Он наоборот работает до седьмого пота ради вас, чтобы у вас все всегда было. Ясно?

Одинаковые с лица закивали в унисон счастливо улыбаясь. Конечно, такие откровения не могли не цеплять за самое живое. Тут я и девочек могу понять и Витю. Одним хочется внимания, ласки и любви, а отец просто элементарно не знает за что хвататься и где бы найти время для этого. Поди рано уходит, поздно приходит, да и не мужское это дело сентиментальности там всякие. Но все равно это не дело, когда малышки подрастут им по большей части будет все равно сколько их папа зарабатывал, если его все время не было рядом. Воспоминания деньгами не заменишь. Все понимаю, но не уверена, что имею сейчас право лезть к нему с этим. Хотя… Чего теряться то? Постараюсь как можно скорее найти подходящий момент и поговорить с ним об этом. Пускай поорет на меня и скажет, что это не мое дело. И будет неправ, потому что он и девочки как-то сразу стали моим делом. Нравится ему или нет.

Внезапно от блаженной неги меня отвлек мобильный телефон. Что-то я так расслабилась, что напрочь забыла о его существовании.

– Кто такой Артём? – хмурясь спросил, смотря то на меня, то на изображение голого пуза братца, которое Тема поставил сам мне на звонок, видите ли прикольнуться он решил, угу, ну а я менять не стала, было просто лень. Да и уж лучше наблюдать прекрасные кубики пресса, чем морду брата, которая временами меня начинает бесить.

Витя принёс мой телефон, но отдавать не спешил.

– Мой биг босс, – пожала плечами, протягивая руку.

– Почему твой босс, записан как "Тёма" и фотка стоит с обнаженным торсом?

– Ты ревнуешь что ли? – прищурилась. Очень хотелось счастливо рассмеяться, но приходилось держать лицо. Я же сегодня неприступная крепость, мать его!

– Не без этого, ты теперь со мной, и других мужчин в твоей жизни я не потерплю!

– Даже если это брат? – выгнула бровь, хитро посматривая на своего ревнивца. Надо же, какой… Ревнует так, что чуть ли не пар из ушей идет. – Правильно, это только тебе со всякими грымзами можно мило беседовать, – девчонки захихикали. У нас с ними было единодушное отвращение к этой дамочке, хоть лично я с ней знакома и не была. Интересно, а она вообще в курсе о моем существовании?

– Брат? – недоверчиво переспросил, колеблясь отдавать мне телефон или все же стоит разбить его об стенку. А вот про Грымзу то ни слова не сказал.

– Брат-брат, ага, – закивала, – а теперь верни взад телефон! Вдруг там что-то срочное по работе!

– Подождет, не облезет, и вообще, ты тут смертельно больная была или уже здоровая?