Семья напрокат

От хрустящих малосольных огурчиков и патисончиков до бутербродов с нежнейшей семгой и красной икрой. Бутерброды с сырокопченой, ароматной колбасой и сыром на шпажках и даже анчоусы. Две этажерки с фруктами. От громадных гроздей винограда – глянцево-черного и прозрачно-желтоватого до солнечных долек ананаса и разрезанной маракуйи.

Тамилин все думал, как объяснить Ярине свою, мягко говоря, излишнюю предусмотрительность. Однако в фойе ресторана она сняла шапочку, пуховик и… у Александра, в принципе слов не осталось. Она была соблазнительно-красива. Именно такое определение Тамилин внутренне выдумал. От ее вида спирало дыхание и становилось сразу жарко. Горячая кровь приливала к щекам, к груди и затем – быстро куда пониже. Хотелось ее поцеловать. Просто здесь, схватить и поцеловать.

Сама Ярина тоже изучала Тамилина взглядом и Александра очень порадовало выражение ее лица. Она чуть улыбнулась с легким прищуром.

Ага. Понравилось. Да Тамилин в последний раз столько времени выбирал костюм и менял его перед выходом, наверное, на выпускной. И то не настолько это было долго и тщательно.

Остановился Александр на синем костюме-двойке – в меру свободного кроя и в меру строгого. Он подчеркивал спортивную фигуру Тамилина и не делал из него «делового сундука», как называл слишком уж строго одетых мужчин Заглятдинов. Черная рубашка, расстегнутая на груди, чтобы Ярина не пропустила мимо глаз мышцы Тамилина, вполне сочеталась с остальным образом.

Когда Александр наконец-то снова смог нормально вдыхать воздух, он подал руку спутнице и повел ее к кабинке.

И вот тут уже кажется Ярина не могла продышаться несколько минут. Стол произвел впечатление. И еще какое!

Чтобы у журналистки, да еще и завзятой язвы, сразу не нашлось слов? Такое бывает ну очень редко. И обычно, когда представители прессы забивают рот вкусностями на каком-нибудь ВИП фуршете… Стремятся унести побольше фешенебельной еды с собой. Пусть даже внутри живота.

Да, Тамилин еще не совсем отошел от позиции язвительности в отношении прессы. Но это не мешало ему любоваться на сверкающие расширенные глаза Ярины и думать о том, что ничего красивей в жизни не видел. Разве что ее шикарные ноги и грудь… и… попу…