Семья напрокат, или Младенец по завещанию

— Ой, да успокойся, сейчас подерутся, потом помирятся. — Она махнула ладонью и тут же перевела тему: — Ты забрала свои документы? — Я нахмурилась, и подруга, посмотрев на меня как на дуру, произнесла: — По салону.

— Да кому они нужны, Иа!

В кабинете раздался какой-то очень уж сильный грохот, и мы одновременно повернулись к двери.

— Ты что-нибудь слышишь? — шепотом спросила Иоанна.

— Что, совесть проснулась? — Я подошла к двери и прислонилась ухом. — Ничего не слышно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А вдруг они и правда там того — ну, поубивали друг друга? — Подруга встала из-за своего стола, остановилась рядом со мной и тоже прислонилось ухом к двери. И именно в этот момент из кабинета донесся протяжный женский стон удовольствия. — Ну тебя, — фыркнула Иоанна и отскочила от двери.

Я же начала глупо хихикать, потому что ситуация и правда напоминала театр абсурда.

— О! Огненные отношения, — произнесла я, поднимая указательный палец вверх, и поспешила к лифту. *

Уже на улице в кармане куртки заиграла мелодия телефона, я достала гаджет: на экране светились цифры неизвестного номера.

— Да, слушаю.

— Здравствуйте, Мирослава Станиславовна, это адвокат Соколовский вас беспокоит, — в динамике прозвучал приятный мужской голос, который, словно сладкая патока, потек по моим венам. Наверное, все дело в контрасте и после голоса Иоанны любой звук покажется по-сумасшедшему притягательным.

— Я вас слушаю, — прикусила губу в ожидании чего-то важного, но сильно ошиблась.

— Мирослава, вы сейчас где? Я думаю, нам нужно встретиться, у меня есть для вас предложение.

Глава 4

Соколов, который на самом деле Соколовский, после того, как узнал, где я, сказал недолго его подождать на первом этаже здания. Я села на мягкие кожаные диванчики и залезла в телефон. Батарейка горела красным и показывала тринадцать процентов, я перевела телефон в режим энергосбережения и именно в этот момент поняла, что больше не одна.

Подняла голову и встретилась взглядом с молодым мужчиной: небритым, в черном пальто и черной водолазке, плотно обтягивающей его горло. Он стоял в каких-то считаных сантиметрах от меня и молчаливо изучал.

Я видела, как его взгляд блуждал по моему лицу, затем двинулся к ногам, опять вернулся к лицу, волосам, рукам. Мне захотелось это немедленно прекратить.

— Здравствуйте. — Я протянула ему ладонь и, когда он крепко сжал ее в ответ, поняла, что это было моей самой большой ошибкой.

Кожа мужчины была словно раскаленным железом, которое тут же меня обожгло, растеклось по моей ладони и сразу же застыло, крепко фиксируя в своих металлических объятиях. Я дернула рукой, но Мирослав сжал ладонь еще крепче, затем потянул меня на себя, помогая тем самым подняться, и тихо произнес:

— Пойдемте на улицу, прогуляемся, поговорим.

Я кивнула, и лишь тогда он разжал свои пальцы, затем, повернувшись ко мне мощной спиной, пошел на выход, а я выдохнула.

Ведь я не дышала, совсем-совсем.

Как же он был похож на моего брата, Иоанна права. Тот же типаж и аура, от него исходила такая сильная энергетика, что я не могла дышать рядом с ним. На подсознательном уровне ощущалось, что этот Соколов хищник.

Точно, блин, Финист — Ясный Сокол. Взгляд цепкий и прожигающий до основания, словно мужчина, посмотрев на меня один-единственный раз, сразу же все-все про меня понял: чем я живу, чем дышу, что люблю и ненавижу. Жуткое ощущение, единственный взгляд, и я даже близко к нему подходить не хочу. К подобному роду мужчин, потому что он такой же, как и мой брат: сильный, безбашенный и за свои интересы удавит, просто места мокрого не оставит от тех, кто встанет на его пути.

Мне больше не хотелось от него помощи, потому что это могло быть чревато последствиями. И как же я оказалась права: когда Соколовский заговорил, я еле сдержала приступ истеричного смеха.

Шахматист и интриган, он нашел пешку в выгодной позиции и захотел использовать ее по всем фронтам в своей партии.

— Мирослава, вы меня сначала выслушайте, взвесьте все доводы за и против. У вас есть пара дней для принятия решения. — Он подопнул камешек на асфальте лакированным носком туфли, и я тут же уставилась на свои кеды. Да уж, мы смотрелись рядом с мужчиной смешно: я в своей куртке-американке с огромной буквой «М» — и он в дорогущем строгом пальто траурного цвета.

— Я слушаю вас.

— Виталий обрисовал мне ситуацию. — Мужчина засунул руки в карманы и отвернулся от меня. — Может, пройдемся?

Я пожала плечами и первая пошла вдоль дороги. Мирослав догнал меня и на ходу продолжил:

— Я могу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество.

— И? — поторопила я мужчину, смотря прямо перед собой на спешащих в разные стороны людей.

— Мы заключим с вами контракт, в котором оговорим все рамки дозволенного и… — он замолчал и остановился, я повернулась в его сторону. Мужчина крепко сжал челюсти, покусал губу, словно в чем-то сомневаясь, а потом мотнул головой, будто прогоняя мимолетное наваждение, и твердо посмотрел мне в глаза. У него были такие пушистые черные ресницы. С ума сойти.