Семья незнакомцев

Лучше не становилось. Он по прежнему чувствовал давящую и терзающую… Мерзкую и удручающую… Щемящую сердце от безвыходности и бессилия… Всё светлое, стало слепяще ярким, тёмное, непроглядно чёрным. Отчий дом, путь к которому уже не найти, покрылся гарью и копотью бесчисленных пожаров. Родной батальон, разбитый и рассеянный без помощи врага, улёгся спать, укрывшись одеялами из дёрна и опавшей листвы. Долгие дни скитаний, слились в цепь однообразных дней, голода и холода, сырости и усталости. Заветная встреча с тем, кто в своём отчаянье, принял его за своего потерянного сына. Ставшая концом его совести, и началом новой жизни, в которой он снова был кому-то не безразличен.

Невыносимое одиночество, скорбь утраты собственного я, отрезанного сиюминутным желанием облегчения, страх того, что обман может быть раскрыт… Конвульсивно обхватив голову, съёжившись в кресле, ослеплённый разноцветными бликами гирлянд, он застонал, невнятное.

– Некуда бежать, нигде не спрятаться.

Один за другим, гости превращались в мутировавших волков, из какого-то полузабытого фильма. Скалящиеся, рычащие, зыркающие блестящими глазами, твари желали его смерти. Лучи переливающихся гирлянд, начали обжигать кожу, но стоит встать с медицинского кресла, тут же попадёшь в звериные пасти.

Вспышками, в памяти возникали давно забытые образы. Лица людей, при виде которых сжимались кулаки или появлялась слеза. Дрожь от катящихся мимо танков, запах тлена в брошенной избе, жар костра в долгую ночь, давление объятий и боль в саднённых ладонях.

Широко раскрытые глаза увлажнились, истекая слезами. Давно забытое и отринутое, возвращалось. Принося с собой боль и горечь, страдание и грусть, но, и радость. Спрятанную в дальнем углу надежду, дни детства и юности, то немногое добро, что осталось в мире, редкие, слишком выбивающиеся, встречи с другой, которую некогда звали Кристина.

Переливаясь зелёными, синими и красными точками, экран громадного телевизора вещал какие-то разрозненные изображения. Зло посмеиваясь, взглядом ища неприятности, отец мучал струну бас гитары, разлёгшись среди таких же одурманенных, полуголых женщин. Поминутно демонстрируя удостоверения, в клетке бесновался лысый мужик. Из всех пяти спален доносились стоны, сопровождаемые ритмичными движениями. Забредший на огонёк толстяк Джерк, самозабвенно выбивал ритмы на барабанах. Свесив руки по сторонам, тяжело дыша, сын наблюдал за тем, как снова поднимаются воздвигнутые им стены. Боль и сострадание, скорбь и вера, отчаянье и надежда покидали его, перемешивая все краски в серую.

***

Сорвавшись с потолка, очередная капля упала на щёку, окончательно выбивая из сна. С раздражением взглянув на мокрый потолок, сын утёрся краем розового покрывала. Он не помнил, как попал сюда, да это его и не сильно заботило. С другой стороны кровати, вповалку спали незнакомые люди. Ещё больше гостей обнаружилось разбросанными по остальной комнате. С трудом управляя ногами, переступая через храпящие головы, он перебрался на другую сторону, к двери в ванную.

С резким рокотом, выдохнув воздух, кран выпустил рыжую струю. Спустя пару секунд поток воды прочистился, а ещё через пару стал тёплым. Горсть воды на лицо, горсть на зеркало, чтобы смыть пепел от сигаретных окурков. Под стекающими каплями обнаружилось нелицеприятное зрелище. Лениво обернувшись, с вопросительной гримасой “Ну серьёзно?“, парень встретился взглядом с мёртвой шлюхой. Не то зарезанная, не то вскрывшая себе вены, она была заботливо засыпана почти растаявшим льдом, в котором плавала пара использованных презервативов.

Чистить зубы с надетой маской оказалось куда неудобнее, чем представлялось, но желание избавится от ужасного привкуса во рту, было непреодолимым. Наконец сообразив задёрнуть шторку, парень погрузил патлатую голову под кран, и с наслаждением выдохнув, принялся соскребать застарелые коросты.

Одевшись в то, что пришлось в пору, взамен утерянной части гардероба, сын вышел из комнаты. Коридор напоминал место сражения. Стена напротив была не то проломлена, не то прорублена. Весь пол усеивали гильзы, а у окна, в конце коридора, валялась куча расстрелянной посуды, ваз, бутылок и прочих мишеней. Те обои, что остались не содраны, покрывали слои граффити. Источая ужасный запах, вместе с храпом выплёвывая изо рта комки рвоты, подперев собой дальнюю дверь, дрых очередной незнакомец.

Не понимая где находится, сын распахнул первую из дверей. Люди, хаотично разбросанная мебель, тяжёлый спёртый воздух и полутьма. Комната за следующей дверью, была непроглядно чёрна. Неразборчивые звуки из дальнего угла, всхлипы, блеянье барана. Вдруг, ухватившись за дверной косяк, из мрака появился отец. Потерянное выражение лица, контрастировало с его неестественным, грязно зелёным цветом. Оттолкнув родича, мужчина вывалился в коридор, и неуверенной трусцой, в последний момент, ловя равновесие, умчался в сторону лестницы.