Семья по-олимпийски (СИ)

Даня смотрел на то, как Алина записывает видео, и недоумевал, как она собирается убрать из него всхлипы и рыдания. Он недооценил творческие способности своей ученицы. В пару кликов она наложила красивую, он бы даже сказал, романтичную музыку, и выложила в сеть. Каждое второе «поздравляю» отзывалось болью в слабом сердце Алины, но она не собиралась раскисать еще больше. Спрятав телефон в карман шорт, девушка бросила взгляд на свои сумки. Даня вперился в нее взглядом, как бы напоминая, что уже бы пора ехать. Вообще-то он и сам не торопился поселить в своей квартире это чудо. У него был план найти съемную по соседству, но как назло никто не сдавал квартиру. Да и на что Даниил надеялся? Пора бы уже прекращать верить в сказки, особенно когда дело касается Алины. Пока он раздумывал над бренностью бытия, Алина потащила багаж (который превышал массу ее тела раза в три!) к подъезду. Он вздохнул. Тяжело, устало, принимая реальность такой, какая она есть: Загитова будет жить с ним.

— Давай помогу.

От помощи Алина не отказалась, Скинула на него рюкзак, сумку с ноутбуком и покатила два чемодана. Ее заплаканное личико ударило по самолюбию. Чертыхаясь, парень, наконец, добрался до третьего этажа, где и находилось его холостятское гнездышко.

— Стоп-стоп! Масару же покусает Юки!

Это была еще одна причина, по которой Даниил не хотел приводить Алину в свой дом. Он любил собак исключительно на расстоянии. Тем более таких больших и лохматых собак. Масару не вызывала доверия, она, конечно дрессированная, но нисколько не воспитанная, когда дело касалось котов. Даня с подозрением покосился на собаку и даже так осторожно: «а что, если оставить ее с бабушкой…» То, что сказала ему Загитова, осталось только между ними, и Даниил надеялся никогда больше этого не услышать. Масару забрали с собой.

— Открывайте дверь, Даниил Маркович. Она не покусает его.

Даниил дверь не открывает.

— Несколько простых правил!

По лицу Алины пробегает тень сомнения. Даниил понимает: терпение Загитовой подходит к концу, что ж. С правилами можно и повременить. Он старается привести свои эмоции в порядок, перестать нервничать. Масару подскакивает на задние лапы, упираясь передними в дверь Даниила. Алина дергает поводок, но собака все продолжает рваться вперед.

— Успокой ее… она мою дверь крушит! Она контуженная!

Алина психует.

— Это ваша дверь способна довести до состояния контуженности!

— Тебе не нравится моя дверь?!

Даниилу — нравится. Обычная, ничем не примечательная дверь прямиком из девяностых. Она вызывает нотки ностальгии, желания погрузиться в мир уюта и тепла. И никогда-никогда не выходить в страшный мир. Наконец, Даниил открывает квартиру. Картина, которую он наблюдает, делает больно его сердечку. Юки, перепуганный до смерти, точно взлетает, отталкиваясь от стены, а Масару вырывается с поводка Алины, девушка падает, в попытках поймать собаку. Животные скрываются где-то в зале.

Сначала Даниил и Алина услышали звук разбившегося стекла. Затем протяжный вой не то Юки, не то Масару и, наконец, наступила тишина.

— А я говорил…

— Она вообще-то добрая и хотела познакомиться!

Знакомство прошло на «ура». Даня первый вошел в зал. Кот отказывался слезать с антресоли. Он стал похож на огромный пушистый комок, выпустил когти и так тихо попискивал, в надежде, что его спасут от адского существа снизу. Масару виляла хвостом, крутилась, да запрыгивала на диван то и дело, стараясь допрыгнуть до шкафа. Даня понял — проще было принять наказание Этери, нежели соглашаться на такое.

— Какой кошмар!

Алина добралась до холодильника. Она, как истинная девушка, не могла оставить своего фиктивного жениха без еды, и заранее сходила в магазин. Решив загрузить холодильник многочисленными йогуртами, кефирами, творогом и орехами, она не учла всю боль холостятской жизни. В холодильнике был борщ. Если учесть, что Людмила Борисовна съехала неделю назад, борщу было столько же. Вряд ли Даниил Маркович нашел бы время приготовить столь изысканное блюдо. Рядом с плохо пахнущей кастрюлей валялись контейнеры с какими-то магазинными салатами, томатная паста одиноко стояла на полке для специй, а два пакетика с сэндвичами заботливо устроились наверху — подальше от кастрюли. Алина бросила взгляд на дверцу. Пиво. Много пива. Девушка подозревала, что Даниил Маркович выпивает, но она всегда думала, что это что-то утонченное или, наоборот, брутальное. Но… пиво?

— Не смей заставлять мой холодильник этим. Это даже не еда. Это питье!

Даня брезгливо смотрел на кефир. Ему казалось, что нет ничего ужаснее в мире, чем кефир. И теперь эти баночки будут заполнять святое место. Пока Алина перебирала холодильник, он изучал составы на этикетках кисломолочной продукции.

— Это вредно, — Алина выбросила сэндвичи в мусорку.

— А в этом йогурте столько «йешек!» Мои бутерброды — детское питание по сравнению с этим.