Семья по соседству

Это было неожиданностью. Найджел, которого знала Френ, не отклонялся от намеченного плана. С другой стороны, он уже несколько месяцев не был тем Найджелом, которого она знала.

– Это послеродовая депрессия, – предположила Эндж. – Мужская. Многие мужчины страдают от нее, когда у них появляются дети. Доходы уменьшаются, а расходы увеличиваются, и им кажется, что у всех вокруг денег больше, чем у них. Плюс жены обычно перестают хотеть секса. Вот и рецепт, как сделать парня несчастным.

– Может быть, – сказала Френ, но у нее было чувство, что это нечто большее, и, как оказалось, она была права.

Найджел потерял большую часть их сбережений в прошлом году в результате неудачной инвестиции. Они не были в отчаянном положении – им не пришлось продавать дом, например, но это отбросило их на добрых десять лет назад с точки зрения финансового положения.

– Ну, что сделано, то сделано. Это не конец света, – ответила Френ, когда он рассказал ей.

Но для Найджела это был именно он. Он потерял веру в себя. Будучи ранней пташкой, начал спать допоздна, а вечером, вернувшись с работы, плюхался на диван и сидел так до ночи. Когда Френ попыталась поговорить с ним об этом, он не захотел говорить – ни о чем. Особенно о том, чтобы завести еще одного ребенка.

Френ поцеловала Аву в лоб и вышла из комнаты. Найджел и Рози оставили свою головоломку и теперь сидели на полу ее спальни, вместе разглядывая детский атлас. Это было любимое чтение Рози перед сном.

– Нужна помощь?

Найджел и Рози подняли глаза так синхронно, что у Френ перехватило дыхание.

– У нас все в порядке, – сказал Найджел.

Очки упали ему на нос, и он поднял их указательным пальцем. Под стеклами его ресницы казались еще длиннее и толще. У Рози ресницы были такие же. Во всем, от серьезных голубых глаз до черных как смоль волос, Рози была дочерью своего отца.

– У нас все в порядке, – повторила Рози.

– Тогда я пойду приму душ.

Френ приняла душ и надела хлопковую ночнушку. Она проверила телефон – там сообщение от Эндж о том, что ей нужна помощь с раздачей листовок для соседского дозора. Уйдя от Эсси, она, должно быть, сразу пошла домой, оформила листовки, а затем немедленно их напечатала. Френ ответила, что поможет. Ведь если она этого не сделает, Эндж даст ей другую работу, а раздача листовок казалась довольно безобидной. Она может делать это даже во время бега.

К тому времени как она вышла из спальни, в доме уже было тихо – Френ услышала жужжание вращающегося вентилятора. Свет в комнате Рози был выключен. Френ заглянула в комнату Авы и с удивлением увидела Найджела, склонившегося над кроваткой, его лицо было в нескольких дюймах от лица Авы.

– Что ты делаешь? – спросила она громче, чем хотела.

Найджел поднял голову и нахмурился.

– Целую свою дочь перед сном. – Он вышел из комнаты на цыпочках. – С тобой все в порядке?

Френ задумалась над вопросом. В течение нескольких месяцев она жила с чувством страха в глубине живота, с чувством, что в любой момент весь мир может рухнуть. Обычно это ощущение витало на задворках сознания, откуда она могла убежать, но время от времени страх всплывал на поверхность, где его невозможно было игнорировать. Она почувствовала, как слезы подступили к горлу, что было на нее не похоже.

– Я в порядке, – ответила она.

– Ты уверена?

Через очки глаза Найджела казались большими и все понимающими. Это пугало ее. Но что она могла сказать? Я должна тебе кое-что рассказать. Кое-что важное. Очень, очень важное.

– Конечно. – Она плотно закрыла дверь в комнату Авы. – Пошли готовить ужин.

5

– Доброе утро, Френ! – крикнула Изабелль с другой стороны улицы.

Одна из неприятных вещей в Плезант-Корт заключалась в том, что здесь, казалось, живут одни жаворонки. Френ тоже вставала рано, но скорее из необходимости, чем по своему выбору, – и уж точно не была этому рада в отличие от своих соседей. Возможность побегать у нее, как у матери двоих детей, была только в шесть утра. Ей казалось, что она в совершенстве овладела искусством избегать непрекращающихся выкриков «Доброе утро!» – глаза вниз, капюшон вверх, наушники в уши. До этого момента.

– Привет, Изабелль, – ответила Френ, не сбавляя темп.

Она подняла руку, глядя прямо перед собой. Изабелль казалась достаточно милой, но было важно с самого начала установить четкие границы. (Найджел любил говорить, что у нее социофобия, но это неправда. Не то чтобы она боялась людей. Она просто не любила их до семи утра.)

– Вы, наверное, жаворонок, – обратилась к ней Изабелль.

Френ перевела взгляд с дороги на Изабелль и обратно, сдерживая желание завопить. Кажется, теперь уже невежливо продолжать пробежку. Можно притвориться, что не услышала или подумала, что Изабелль разговаривает с кем-то другим. Или просто быть грубой соседкой, которая не общается с людьми. Френ решила, что не может смириться с такой ролью.