Семья поневоле (СИ)

Снейп все еще тяжело дышал, до боли вцепившись пальцами в мои плечи. Мне самому стало трудно сделать вдох под тяжестью его тела, но я даже не пытался шевелиться, чтобы не потревожить профессора, только обнял его, начав поглаживать ладонями по спине, как бы говоря, что теперь все в порядке.

- Что случилось? – Отчего-то шепотом спросил я. И тут же догадался: - Сильный барьер?

Снейп кивнул, наконец-то расслабляясь и уронив голову на подушку. Его волосы приятно пахли пустырником и аконитом. Я осторожно повернулся, перекатывая профессора на спину. Сам я лег рядом на бок, приподнявшись на локте. Снейп смотрел на меня, не пытаясь подняться или что-либо сказать. Я снова аккуратно убрал волосы ему за ухо и провел кончиками пальцев дальше, очерчивая ушную раковину и затем вдоль линии подбородка. Было что-то невообразимо приятное в том, чтобы лежать рядом с ним вот так, молча и глядя в глаза друг другу. И впервые за долгое время не было ни смущения, ни страха.

Скользнув ладонью по шее, я запустил пальцы в его волосы, медленно перебирая черные как воронье крыло пряди, а потом наклонился, слегка касаясь губами его губ. Не так, как в прошлый раз. Мягко. Осторожно разомкнув его губы языком, я аккуратно проник внутрь, медленно лаская чувствительное небо, нежно посасывая то одну, то вторую губу профессора, стараясь не торопиться и дать ему почувствовать всю полноту ощущений. Снейп потрясенно выдохнул, глядя на меня широко распахнутыми глазами, но я и не думал останавливаться, продолжая демонстрировать свое искусство, перед которым еще никто не мог устоять. И он тоже не смог, начиная целовать меня в ответ, сначала неловко, а потом все более уверенно и настойчиво.

9. Северус

Невозможно передать, что творилось у меня внутри, когда я оказался в Визжащей хижине. Мне было ужасно плохо, я задыхался, и казалось, что все внутренности готовы вывернуться наизнанку. Но вместе с этим были и другие чувства. Будучи вынужденным для аппарации думать о Забини, я был уже на грани возбуждения, когда переместился к нему. И, оказавшись лежащим на мальчишке, чувствуя всем телом его тепло, вдыхая запах его кожи, смешанный с легким ароматом дорогого парфюма, я понял, что больше не могу сдерживаться. Он задавал какие-то вопросы, а я молчал, стараясь отвлечься, не слышать звука его голоса, от которого по коже шли мурашки, но Блейз настойчиво продолжал доводить меня до грани, поглаживая сначала ухо, потом подбородок и шею. Что ты творишь, глупый мальчишка? – Хотел спросить я, наслаждаясь игрой тонких пальцев у себя в волосах, но он перешел к более решительным действиям.

Так меня не целовали никогда. Настолько нежно и осторожно, словно я был хрупким сосудом, который боялись разбить, настолько невообразимо приятно, что я задержал дыхание и замер, прислушиваясь к своим чувствам и получая удовольствие от каждого его движения, пока хватало воздуха. Опомнившись, я сделал выдох, а потом новый судорожный вдох, но Забини все продолжал терзать мои губы сладкой пыткой, и я подался ему навстречу, теряя голову от нахлынувших ощущений. Я не думал, что этот подчеркнуто брутальный наглец может быть таким ласковым и утратил здравый смысл от этой неожиданной перемены в нем. Лишь когда я почувствовал, как его пальцы одну за другой расстегивают пуговицы на моей мантии, я опомнился, с трудом после изматывающей аппарации приподнимая руку и кладя ее ему на плечо.

- Блейз, ты понимаешь, что делаешь? – Выдохнул я, облизывая вмиг пересохшие губы. – Нам нельзя…

- Нет никого, кто мог бы нам что-либо запретить, кроме нас самих, - усмехнулся он, ни на миг не прекращая своего занятия. Когда кончились пуговицы на мантии, он просто перешел к рубашке.

- Забини, ты… – Начал я, но он снова принялся меня целовать, подавляя сопротивление. Я все еще ощущал слабость во всем теле, и у меня просто не было сил отталкивать его, и уж тем более встать и уйти. А дерзкий мальчишка самодовольно этим пользовался, нисколько не стесняясь. Постепенно его поцелуи переместились на шею, становясь настойчивее и сильнее, а потом он скользнул языком по коже груди, распахивая мою рубашку, и бороться с нарастающим возбуждением больше не осталось ни сил, ни желания. Я только хрипло застонал, впиваясь пальцами в его затылок, когда он неожиданно прикусил сосок, впрочем, тут же нежно зализывая укус. Его рука в это время уже скользила по животу, приятно щекоча кожу. Второй рукой он опирался на постель, чтобы не потерять равновесие.

Добравшись до пряжки, Блейз принялся расстегивать ремень, расправляясь с ним неожиданно ловко, хоть и одной рукой.

- Не надо, - хрипло прошептал я из последних сил, но мы оба понимали, что он не станет меня слушать. Я бы на его месте не стал.

10. Блейз