Семья Рэдли

— Да. — Роуэн невольно улыбается. — Пожалуй, неплохо.

— В школе, конечно, над ним измывались. Ситуация изменилась к лучшему только в восемнадцать лет, когда в одном борделе его обратила флорентийская вампирша.

Уилл смотрит на бутылку. Потом показывает этикетку Роуэну.

— «Что в нашей жизни лучше опьяненья?» [12]— цитирует Уилл. — Байрону бы Изобель понравилась.

Роуэн не сводит с бутылки глаз и чувствует, как его сопротивление слабеет. Он забывает, почему так важно не поддаться соблазну. В конце концов, он остается вампиром независимо от того, пьет он кровь или нет. И Клара убила человека не потому, что выпила вампирской крови. Скорее уж наоборот. Может быть, если бы она пила кровь других вампиров в умеренных количествах, ничего бы и не случилось.

Роуэн ловит на себе взгляд Уилла. Дядя — как игрок в покер, собирается выложить лучшие карты.

— Если хочешь полетать, — говорит он, — она тебе поможет. Если в школе есть какая-то особенная девочка, которая тебя интересует, просто попробуй Изобель и увидишь, что будет.

Роуэн думает о Еве. О том, каково было сидеть рядом с ней на скамейке. Если она все равно узнает, что он вампир, почему бы не стать привлекательным и уверенным в себе вампиром?

— Не знаю даже… Я как-то…

— Давай, — уговаривает Уилл, в его голосе — дьявольский соблазн. — Как можно ненавидеть то, чего не знаешь? Возьми ее к себе в комнату, не обязательно пить сейчас.

В этот миг голоса на втором этаже снова становятся громче, слова Питера звучат отчетливо:

—  …и что это значит?

И ответ Хелен:

—  Ты прекрасно знаешь, что это значит!

Роуэн протягивает руку и почти без раздумий берет бутылку.

В глазах Уилла сияет гордость.

— В ней весь мир. Он твой.

Роуэн кивает и встает, ему вдруг стало неловко, он занервничал.

— Ладно. Я возьму, и, ну, подумаю об этом.

— Спокойной ночи, Роуэн.

— Ага. Спокойной ночи.

Водоросли и страх

Уилл осушает стакан с последними каплями Изобель и закрывает глаза. Ссора между Питером и Хелен наконец закончилась, и Уилл обращает внимание на то, как стало тихо. Он думает о звуках, свойственных его обычной жизни. Мягкое урчание автострады. Автомобильные гудки и визг пневмодрели в городе. Агрессивный рев гитар. Кокетливый шепот женщин, с которыми он только познакомился, вскоре переходящий в стоны удовольствия и страха. Свист ветра в ушах, когда он летит над морем, ища, куда бы сбросить труп.

Тишина всегда его напрягала. Даже при чтении стихов ему требовался какой-нибудь фоновый звук — музыка, шум машин или монотонный гул голосов в переполненном баре.

Шум — это жизнь.

Тишина — смерть.

Но сейчас, в данный момент, сидеть в тишине не так уж плохо. Она кажется желанным финалом, точкой назначения, тем местом, куда и стремится любой шум.

Тихая жизнь.

Уилл ухмыляется, представляя себя и Хелен где-нибудь на свиноферме.

Потом ветер меняет направление, он снова чует запах чужой крови и вспоминает о живом существе, притаившемся за сараем.

Он встает со стула и уверенно направляется мимо пруда в дальний конец сада. Запах становится все сильнее. Это не барсук и не кошка. Это человек.

Снова хрустит ветка, и Уилл замирает.

Ему не страшно. Но у него такое ощущение, что кто бы ни прятался там, за сараем, это как-то связано с ним.

— Кыш, — тихонько говорит Уилл.

После этого воцаряется гробовая тишина. Неестественная. Тишина напряженных мускулов и затаенного дыхания.

Уилл думает, как поступить. Пойти туда и удовлетворить свое любопытство или вернуться в дом? Этой кислой мужской крови ему не особенно хочется, так что он все же разворачивается и уходит. Но вскоре он слышит, что за ним бегут, потом что-то рассекает воздух. Он резко пригибается и краем глаза замечает топор. Промахнувшись, нападающий чуть не падает по инерции. Уилл хватает его, крепко вцепившись в футболку. Он трясет мужчину, видит его полное отчаяния лицо. Мужчина все еще держит топор в руке, так что Уилл поднимается вместе с ним в воздух, чтобы с плеском бросить его в пруд.

Время запугивать.

Он вытаскивает мужчину из воды, на лице у него водоросли, в глазах — страх. Сверкнув клыками, Уилл задает вопрос:

— Кто ты?

Ответа нет. Зато из дома доносится какой-то шорох, слышный только Уиллу. Он оборачивается и видит, что в комнате Питера и Хелен зажегся свет. К тому моменту, как Питер высовывается из окна, он успевает снова окунуть незнакомца в воду.

— Уилл? Что ты там делаешь?

— Суши захотелось. Чтобы еда извивалась, когда ее кусаешь.

— Вылези, ради бога, из пруда.

— Хорошо, Пити. Спокойной ночи.

Мужчина борется изо всех сил, Уиллу приходится опустить его поглубже, чтобы не было брызг. Он надавливает ему коленом на живот, прижимая его ко дну. Питер закрывает окно и исчезает в комнате, видимо полагая, что продолжение разговора еще вернее привлечет внимание соседей.

Уилл снова вытаскивает свою жертву из воды.

Мужчина кашляет и плюется, но пощады не просит.

Уилл мог бы его убить.