Семья Рубанюк

— Дельно, дельно! Молодчага! — говорил он, наклоняясь к Громаку и снова поглядывая живыми, внимательными глазами на раскрасневшегося от волнения докладчика.

Это был не обычный доклад о текущих работах в колхозе; на обсуждение актива — членов правления, бригадиров, звеньевых, коммунистов и комсомольцев села — Петро поставил такие вопросы, решение которых позволило бы криничанам в ближайшие годы превратить колхоз в высококультурное хозяйство, получать невиданные урожаи, добиться изобилия хлеба, мяса, овощей, плодов.

Многолетние мечты Петра, которые не покидали его даже в самые тяжелые дни на фронте, нашли свое воплощение в этом взволнованном докладе. Все, что впитал он в Тимирязевке, все, что воспринял из трудов великих русских ученых, должно было теперь послужить народу.

Он предполагал, что план его встретит сомнение, даже недоверие, и не ошибся.

— Извиняюсь, дозвольте вопрос? — спросил с места старик Грищенко. — Выходит, больше сотни гектар чернозема надо под лес отнять?

— Нет, это не, значит отнять, — быстро ответил Петро.. — Под лес мы займем всего семь процентов земли, а урожайность из-за этого поднимется вдвое, а то и больше.

Грищенко недоверчиво покачал головой и зашептался с соседом, и Петро, снова поднявшись, заговорил:

— Не верите? Думаете, это одна теория? Так я вам расскажу, что мне пришлось самому повидать. Видел я лесополосы в знаменитой Каменной степи. Это еще когда студентом ездил туда на практику. Зимой там, на участках, обнесенных лесом, дополнительно сохраняется по три с половиной сотни, а то и по полтыще кубометров воды на гектар. Это два добрых дождя! Нас мучают суховеи — злые ветры, а там они не страшны. Скорость ветра на полях, защищенных лесополосами, сокращается на треть, а иногда и наполовину по сравнению с открытой степью. И что интересно? Чем ветер свирепее, тем больше уменьшается среди лесных ветроломов его скорость… А урожай у них, знаете, какой? — Полтораста пудов на круг в этом году получили.

— А сколько лет тем полосам? — спросил Федор Лихолит.

— Пятьдесят!

Кто-то легонько присвистнул.

— Долго ждать!

— Столько ждать не потребуется, — горячо возразил Петро. — Посадки начнут оказывать влияние уже через пять-шесть лет. А главное, когда они будут, мы сможем по-настоящему планировать свой урожай. И на засуху оглядываться нам не придется.

Бутенко с одобрением слушал страстную, убежденную защиту плана. «Крепко выношено, — подумал он. — Драться за свой проект Рубанюк будет смело».

Он взял слово первым.

— Не знаю, как вас, товарищи, — начал он, оглядывая тесно сидящих людей, — а меня доклад очень удовлетворил. Прямо скажу, получил большое удовольствие.

— Добре рассказал, — подал из угла сипловатый голос Андрей Горбань и, вытерев изнанкой шапки вспотевший лоб, подался вперед, приготовясь слушать секретаря райкома.

— Не напрасно затратил несколько лет Рубанюк на свой труд, — продолжал Бутенко. — Вы имеете теперь, так сказать, полную инвентаризацию ваших почв, их агрономическую характеристику. Это большое дело! Председатель ваш не только доказал с цифрами в руках, что вы можете с помощью травопольной системы и лесозащитных полос брать из года в год устойчивые и высокие урожаи… Он показал, как это сделать… Колхозный строй создает все условия для повышения плодородия почвы, это закон социалистического земледелия. И я не сомневаюсь, что вы порадуете страну большими достижениями. Правда, посадить лесополосы не так просто. Понадобятся очень большие усилия. И тут вы должны хорошенько все продумать. Но я хочу заглянуть немножко вперед. Когда вы достигнете высоких, устойчивых урожаев — а вы их достигнете, начав создавать многоотраслевое хозяйство, — тогда уровень вашей жизни настолько поднимется, что сейчас даже трудно себе представить. Вот на этом мне хочется задержаться подробней.

— Просим!

Бутенко шагнул к трибуне.

— Вы уже планируете новое строительство. У вас намечены три фермы, бригадные таборы, два новых амбара, механическая мастерская, клуб… А в дальнейшем Рубанюк мечтает, насколько мне известно, и о постройке хороших жилых домов по новому типу для всех колхозников. Так, Петро Остапович?

— Совершенно верно.

— Что ж, идея неплохая. Но давайте все обсудим трезво. По-хозяйски и по-государственному. Не следует увлекаться тем, что пока преждевременно, что отвлечет внимание колхоза от главной задачи.

— Вон во второй бригаде стоит одна уже агромадина, — ехидно поддел кто-то у двери, — без крыши, без полов…

— Людей пришлось на уборку переключить, — ответил на реплику Петро. — Вы разве не знаете, Пилип Гаврилович?

— К весне достроим, — уверенно добавил Ефим Лаврентьев.

— С полевым станом у вас вышла осечка, это верно, — заметил Бутенко. — А почему? Плохо рассчитали свои возможности.

— Табор добрый будет, чего там дед Пилип насмешки строит?! — вставил Федор Лихолит. — Весна нас трошки с толку сбила.

— Прикинем хотя бы приблизительно, какой материал вам потребуется, — продолжал Бутенко. — Петро Остапович, сколько кирпича на полевой стан у вас идет?

— Двести тысяч.