Семя скошенных трав

— И отправимся в специально оборудованное для этого место на Океане Втором, — сказала Нинель мёртвым голосом. — В идеальные условия для шедми: температура, давление, гравитация… препараты божественной чистоты можно будет делать. Я слышала, что в Мировом, так сказать, Совете на закрытых заседаниях уже вой и драки: Штаты Федерацию обвинили в том, что наша агентура у них с закрытой базы трофеи стырила, требуют компенсировать на Океане, а Китай и вовсе считает, что его обделили и ограбили… И прочие хотят свою долю — высчитывают, кто сколько потратил на войну… Штаты заявили, что по сути операция была разработана ими, Федерация — только союзник, а Китай — и вовсе на подхвате. Считают, что основная часть трофеев принадлежит им по праву, прочие торгуются… гнусно. Не знаю, какие инструкции здешнее руководство получило, не видала ещё, но нам, я думаю, легко отдадут детей. И всё. Дальше — просто. То ли на Океане будет общий… инкубатор… то ли эти мрази потом поделят добычу. Саид и Венька убеждают меня, что у них есть какой-то особый план — но они не делились со мной этим планом.

— А вся Земля?! — Вера чуть не плакала, еле сдерживалась. — У меня же фильм, я почти закончила монтаж, люди узнают…

— Ну узнают, — Нинель пожала плечами. — Многие и так знают. Скоро присмотрятся к шедми, как к домашним животным. Люди довольно легко убивают других людей, а шедми — даже не люди… Две главных ценности у наших современников — здоровье и деньги, обе они получили после этой войны, будь она проклята…

Я скрипнул зубами: Нинель говорила о вещах, которые я отлично понимал, но боялся о них думать.

И тут включился Кранц.

— Так, — сказал он. — Нинка, хватит вгонять детей в тоску. Сегодня нам надо закончить.

Нинель подняла на него взгляд. Во взгляде появилось что-то кромешное, как отсвет далёкого ядерного взрыва — этакая смертельная заря.

— Веня, — сказала она тихо, — а ты на кого работаешь, вообще-то? И ты, Саидушка? Простите, мальчики, я вообще никому не верю. Из людей — во всяком случае. А уж из наших — в особенности. И меня вдруг осенило…

Удивительно, как может оглушить такой тихий голос. И все вокруг услышали, замолчали и повернулись к нам. Похоже, шок у всех был. Меня поразило лицо Ярослава — ему было физически больно от этих слов.

— Мы с Майоровым сотрудничаем с «Барракудой», — сказал Кранц. — Я понимаю, как тебе досталось, Нина, но своим надо хоть попытаться доверять.

— Марго была мне больше своей, чем ты, — сказала Нинель.

— Рита продала и нас, — сказал Саид.

— Неужели вы всерьёз верите, что Океан оставят в покое? — вздохнула Нинель. — Венька, неужели ты такой уж наивный мальчик? Или ваша «Барракуда» собирается воевать с Землёй? С помощью уцелевших шедийских субмарин и пары грузовых звездолётов мадам Лю?

— Дорогая, — сказал Саид, — если ты так настроена, то зачем ты здесь?

— А где мне быть? — лицо Нинель стало безнадёжным и беспомощным. — Жить совсем без просвета я не могу… ну, умру, как умирают шедми, когда надо спасти детей любой ценой. Я не могу проверить ваши слова… так вот, сгнить воде, если вы врёте, парни.

И шедми — а за ними и люди — дружно прижали к груди скрещенные ладони, закрепляя клятву. Я тоже ответил ей древним шедийским жестом — мне было злобно, больно, ужасно, будто весь мой организм сопротивлялся ампутации надежды.

Очевидно, Кранц понял, что без надежды мы не сможем. Они обменялись с Саидом странными взглядами, Саид вздохнул и начал рассказывать.

И рассказал. План.

* * *

Они где-то добыли автобус! Мы с Верой просто очаровались, глазели, как на антикварную вещицу, а Яр вообще не понял, что это за драндулет. Зато Василий, оказывается, умел управлять этим монстром.

Я такие только на старых картинках видел. Ржавый уже, с бензиновым двигателем, который коптил и вонял, пол в салоне ржа кое-где проела насквозь — и в кружевные дырки виднелась мокрая дорога. Но люди Нины собрали в этого бензинового динозавра наших шедмят — даже Ливэю и нам с Верой хватило места. На нём мы добрались по той самой асфальтовой шоссейке, которая чуть не вытряхнула душу из всех нас, до каких-то руин на побережье. Эти руины давно уже заросли кустарником и не годились для весёлых пикников, но в них мы замечательно спрятали автобус, и от них было рукой подать до той самой базы. В сумерках и свете фар автобуса здесь было страшно и таинственно, как в древнем замке.

Ярослав лихо опустил орнитоптер на щербатую бетонную площадку рядом с руинами — и с него сошли Кранц, Саид и Нинель. Я подумал, что орнитоптер нам больше не понадобится и автобус тоже не понадобится — и мне было совершенно не представить, как оно всё будет, а в животе ворочался холодный ужас, хоть и хотелось верить в благие чудеса.

— План безумный, — сказала Вера. — Но картинка должна быть просто исключительная. Для того эпоса, о котором ты говорил.

— Тебе бы лучше остаться в автобусе, с Тари, — заикнулся я и был немедленно испепелён взглядом.

— А снимать ты будешь?!

— Так, — сказал Кранц. — Мы идём.

— А я? — спросил Ливэй.