Семья в поучениях Паисия Святогорца

Именно поэтому в дореволюционных православных катехизисах можно найти определения брака как союза мужчины и женщины с целью чадородия. Такое определение брака мы встречаем у духовного писателя XX в. Пестова: «Основная задача христианского брака – иметь детей».3 Подобное же утверждение находим у митрополита Макария Московского: « Цель божественного установление брака двоякая. Во-первых, умножение и сохранение человеческого рода… и в этой цели брака заключается и та, чтобы рождать и умножать чад для Церкви Божией. Во-вторых, взаимное вспомоществовование супругов в прохождении настоящей жизни…»4. Подобные же примеры можно найти в целом ряде других духовных произведений XIX – начала XX в. Но согласиться с определением богоустановленного союза мужчины и женщины как союза, назначение которого есть только чадородие и взаимопомощь при прохождении жизненного пути и совместное воспитание детей, на наш взгляд не представляется возможным. Хотя поводом для подобного утверждения и могут послужить слова апостола Павла:»…впрочем, спасется [жена] через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2:15). Но святоотеческие толкования этих слов не предполагают спасения жены чисто механическим действием, заключенным в продлении человеческого рода. Так, блаженный Феофилакт Болгарский понимает под чадородием «общую добродетель, присущую женам, ведь и девы, не состоящие в браке, и вдовы так же спасаются, не имея возможности к чадородию».5 В общем святоотеческое определение брака несколько шире и его можно сформулировать следующим образом: Брак – это союз мужчины и женщины пред лицом Бога и, даже более того, это троякий союз Бога, мужчины и женщины. Сам по себе брак есть таинственный союз уже потому, что это есть Церковное таинство и в нем присутствует Бог. Без Бога, без союза с Творцом брак теряет свою значимость, всю свою важность для человеческого бытия. Свт. Григорий Богослов так определяет цель брачной жизни: «Брак есть ключ, открывающий путь к чистоте и любви».6 Другими словами, брак есть путь ко спасению, поскольку через совместное житие и видение своих собственных недостатков и их искоренение в совместной жизни супруги идут ко взаимному возрастанию в добродетели. Старец Паисий Святогорец в своем определении православного брака отталкивается от тех же понятий, что и святитель Григорий Богослов. Он показывает брачный союз как возделывание добродетели любви в трояком союзе мужчины, женщины и Бога: « [цель союза] возделать добродетель любви, чтобы двое всегда были слиты воедино и чтобы вместе с ними всегда пребывал Третий – наш Сладчайший Христос».7

Подобные взгляды находятся в полном соответствии с Новым Заветом, в котором уже не прикровенно, а открыто говорится: «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4:8). Заповедь о любви становится призывом к совершенству, к близости к Богу – Источнику жертвенной любви. Любовь как Жертва в Новом Завете становится именем Бога, и именно здесь отметаются некоторые постановления Моисеева закона о браке, данные по немощам человеческим и жестокосердию народа Израильского (Мф. 19:8). При этом надо помнить, что в Новом Завете не дается никакого нового учения о браке. Иисус Христос повторяет слова книги Бытия об установлении брака в Раю (2:24) и призывает людей возвратиться к Богоустановленному замыслу о браке как союзе в духе и в теле между мужем, женой и Богом: «что Бог сочетал, человек да не разлучает» (Мк. 10:9).

Апостол Павел, развивая тему любви Бога, показывает, что брачный союз есть тайна, связанная с жертвой Христовой. Он сравнивает повиновение жен своим мужьям с повиновением Церкви Христу и призывает к такой любви между мужем и женой, которой Христос любит Церковь: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за Нее… должны мужья любить своих жен, как свои тела; любящий свою жену любит самого себя… Тайна сия велика… по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф. 5:22—32). И хотя в посланиях ап. Павла можно найти места, где он советует не вступать в брак, однако он же предупреждает о недопустимости негативного отношения к браку. Тем более, что в Новом Завете Господь неоднократно приточно называет себя Женихом, а Царствие Божие – брачным пиром.