Семья в законе

– Я... Я больше не буду! – затравленно мотнул головой Лихопасов.

– Чтобы завтра этой сучки здесь не было! – кивком головы Семен показал на дверь.

– Да, сучки чтобы не было, – продублировал его распоряжение Ждан.

– Э-э, не будет...

– Ну вот, хороший мальчик, – весело, но с пренебрежением улыбнулся Семен. – И смотри, больше сестру не обижай. Она у нас хорошая. И одна... И вообще, у нас в семье не принято от жен гулять. Папа этого не любит...

Только записной льстец мог назвать Савелия Федоровича образцом добродетели. Но жене своей он никогда не изменял. Во всяком случае, так гласило семейное предание. Жена родила ему пятерых детей, но, видно, это истощило ее организм, и вот девять лет уже прошло, как ее нет.

Савелий Федорович мог привести в дом новую жену, но делать этого не стал. Может, так любил Екатерину, что и думать не мог ни о какой замене. А может, боялся вызвать тайное недовольство взрослых сыновей, которым вряд ли бы понравилась мачеха, будь она хоть «Мисс из Мисс». Он очень дорожил своим авторитетом в семье и не хотел терять его из-за слабости к женскому полу. А может, слабость у него-то как раз и была, с женщинами. Может, он вообще ничего с ними не мог. Потому и жил бобылем...

Но какими бы проблемами и комплексами не страдал Савелий Федорович, сыновья старались брать с него пример. У всех четверых были жены, и они от них не гуляли, во всяком случае, не афишировали свои связи на стороне. И дело даже не в том, что их отец не жаловал супружеские измены, а в том, что его невестки также были членами одной большой и хорошо организованной семьи. В равной степени, как и зять, Эдуард Михайлович Лихопасов. Как он управлял казино, так жены сыновей – рынками, ресторанами, магазинами, принадлежащими семье. Простое, но очень ответственное разделение труда. Настолько ответственное, что при определенном стечении обстоятельств вполне можно было угодить за решетку.

Неприятных обстоятельств, создаваемых этой семьей, хватало. И судя по всему, сейчас прибавится еще одно.

– Смотри сюда, – понизив голос, Семен вынул из кармана фотографический снимок, положил его на рабочий стол и щелчком переправил Эдуарду.

– Что это? – нервно дернул щекой Лихопасов.

С фотографии на него смотрел широколобый мужчина с хлипкими волосами и блеклыми глазами. В его внешности ощущался недостаток жизненных сил, но при этом держался он высокомерно.

– Ни что, а кто, – хмыкнул Семен.

– Кто, – кивнул Ждан.

– Хотя если разобраться, то ничто...

– Его что, убить надо?

Трясущимися руками Семен полез в ящик стола, достал оттуда пачку «Мальборо», дрожащими пальцами вытащил сигарету... Не до сигар, когда такое дело.

– Убить?! – расхохотался Семен. – Ты?.. Ты можешь убить?

Смех оборвался, и он строго глянул на младшего брата.

– Побудь в приемной. За секретуткой посмотри, раз такое дело.

Ждан кивнул, поднялся, умудрившись при этом перевернуть кресло, вышел в приемную.

– Да нет, она не сможет нас подслушать, – мотнул головой Эдуард. – Интерком у нее только на прием работает. Даже телефон прослушать не сможет... Я же инженер по образованию, знаю, как и что делать...

– А что, много тайн через тебя проходит, что секретутке слушать тебя нельзя?

– Э-э... Ну, наша семья – одна большая тайна...

– Правильно соображаешь, – кивнул Семен. – И то, что интерком у тебя в одну сторону работает, тоже хорошо...

И, поморщившись, махнул рукой перед носом.

– Не кури, не люблю. В здоровом теле – здоровый дух. А какой у тебя дух в прокуренных легких?

– Э-э, да я так, не всерьез, больше балуюсь, чем по-настоящему...

– А чего ты все время оправдываешься, Эдик? Все время чего-то боишься... Меня что ли? Так я не кусаюсь...

– Ну... Покусываешь, – натянуто улыбнулся Лихопасов.

– Вот, хоть какое-то откровение, а то все елозишь, как языком по рашпилю... Так что ты там про свое инженерное образование говорил?

– Ну, я же политех закончил, как-никак...

– Да это я знаю... А на Юльке чего женился?

– Так это... любовь.

– К чему? К большим деньгам?

– Ну, скажешь...

– Да я что думаю, Эдик, то и говорю...

Лихопасову недавно исполнилось тридцать семь лет, Семену – двадцать шесть. Но разница в возрасте, казалось, имела минусовое значение: младший по годам относился к старшему так, будто тот был для него неоперившимся юнцом, которого еще учить и учить.

– Думаешь, я не знаю, что ты на Юльке из корысти женился? Знаю. Не любишь ты ее... Все ждал, когда хвостом крутить начнешь. Думал, ты со стриптизерш начнешь, а ты секретаршу завел... Зачем тебе секретарша, Эдик?

– Э-э, завтра ее уже не будет.