Семья вдребезги

— Слушай, что я тебе скажу, — заметила охранника у входа и заговорила горячо, быстро. А саму все трясет. Если он расплачется, закричит про маму — мне конец. — Я сестра твоей мамы, — двинулась к выходу. — Твою маму ведь Даша зовут? А я Вита. Мы с ней близняшки. И это она меня попросила забрать тебя.

Леон слушает внимательно и больше не вырывается. А мне обидно до жути. Какой для Дашки был бы удар, если бы сын принимал меня за нее и матерью называл. Это бы ей напомнило, что Леона родила я. И Данил бы задумался, что разница между мной и сестрой не так велика.

— Куда мы едем? — спросил сын, когда я усадила его в машину.

— К маме, — бросила в раздражении. И спохватилась, добавила в голос веселья. — Будем играть. Какая у тебя любимая игра?

Он задумался и выдохнул:

— С поездом. Он в комнате.

— Это с железной дорогой? — вырулила со стоянки и опасливо глянула в зеркало — погони нет, кажется. Но Дашка уже точно заметила пропажу ребенка.

На светофоре сразу свернула, добавила скорость. Мысленно представила, как сестра и Дан бегут к охраннику, истерят, что ребенок пропал. Еще какое-то время уйдет на просмотр камер.

И дальше меня раскроют. Названивать будут. Поедут в дом родителей.

Туда нам с Леоном нельзя, а куда тогда?

От напряжения венка на виске начала пульсировать.

Думай, Вита, думай.

Заиграл сотовый. Глянула на экран и на автомате приняла вызов.

— Как там дела? — бодро спросил Лёня. — Тачку мою не разбила еще?

— Нет… — ответила рассеянно. И вдруг поняла — этого парня мне сам Бог послал. От облегчения захотелось смеяться. — Лёнь, — мурлыкнула в трубку. — Я подумала, может, ну его, бар этот? Давай я заеду в офис, дашь мне ключи от квартиры? Дома тебя дождусь. Хочу сделать сюрприз.

Глава 45

ВИТАЛИНА

— Заходи, мой сладкий, — подтолкнула мальчишку легонько, и он вошел в квартиру.

А неплохо Лёня живёт. Не как Данил или Робб, но и не нищета.

Данил и Робб… Поморщилась, вспоминая.

Уроды! Данил с Дашкой явно помирились, сестрица, не будь дурой, всё ему простила — всё же, Дашка хоть и бизнесвумен, но не такая уж крутая, и шоколадную жизнь ей муженёк обеспечивает. Любая бы все на все косяки мужа глаза закрыла, чтобы дальше шиковать.

Но, мать их, и сестрицу и её мужа, они же мне жизнь испортят!

Данил на меня не клюёт. Дашка его обработает. Робб… ему Леона подавай, а у меня не получается Данила на свою сторону перетянуть. А значит, все они против меня.

Робб примется воевать открыто и вскроется подлог документов. Богатенькие сволочи будут драться, а на нарах окажусь я.

Хрен им всем! Я на опережение пойду!

— Нужно было окрутить твоего папочку, когда он был нищим и перспективным. А я за Робба ухватилась. У меня бы всё с Данилом получилось, я уверена, сладенький, — мягко помурзала Леона за щечку.

Он увернулся, надулся еще сильнее. Ну хоть не ревёт, и на том спасибо. А в тот день, когда мы расстались, рыдал, я помню. И не такая я сволочь — сердце и у меня на миг дрогнуло. И я ведь сообщила Данилу в итоге, сделала доброе дело, называется!

— Мы где? Где мама и папа? — хныкнул Леон, тьфу, Илья, пока я устанавливала смартфон так, чтобы диван попал в кадр.

— Давай ко мне на ручки, — убедилась, что запись началась, подхватила недовольного Илью на руки и села вместе с ним на диван.

На коленях его устроила, одежду поправила. И бирку заметила. Даша по старинке номер телефона к вещам Ильи приколола — так наша бабушка делала, на случай если потеряемся. А умные часы я с Ильи загодя сняла, хорошо, что подумала об этом, иначе Данил с вопящей сестрицей уже были бы здесь.

— Мы сейчас запишем видео. Мама же учила тебя быть вежливым, улыбаться? Ты любишь фотографироваться? — стараюсь не говорить, а петь, вроде мелких это успокаивает. — Можешь обнимать меня, Даше будет приятно. Руки сюда положи… да, вот так, молодец.

Устроила Илью на своих коленях правильно.

Как же меня злит то, что я вынуждена прятаться, кто бы знал! В конце-то концов, у меня приоритет во всём: мать — я, а то что Дашка понянькалась с Леоном — так я дольше с ним возилась. И рожала, между прочим. И вынашивала!

И в тюрьму или в бега я не хочу из-за одной ошибки.

— Улыбайся, — напомнила, чуть выгнув шею, но Илья — бука. — Ладно, можешь не улыбаться.

Так даже лучше. Грустный мальчик на коленях у грустной матери, которую он только что обрёл. Слезовыжимательно получится.

Ах, да, слёзки же нужны!

Потерла глаза как следует. А затем открыла их широко, выждала, не моргая, и слёзы собрались в глазах, потекли. Готово!

— Здравствуйте, — обратилась, глядя на свой мобильный, — я не селебрити, не светская львица, к сплетням о которых все привыкли. Я обычная женщина, и мне и моему сыну нужна помощь и огласка. Прошу вас дослушать мою историю до конца, не бойтесь, я не стану просить денег. Мой монолог не об этом. Он о том, что может произойти с любой матерью, которой не повезло встретить жестоких мужчин на своём пути…

Сделала паузу, сглотнула тяжело, стараясь не переигрывать. Вроде, правильно начала: сразу обозначила что не стану просить донаты, и про мужиков упомянула — на подобное люди ой как падки!