Семья волшебников. Том 2 (СИ)

— Вы знаете, я сам отец, — степенно произнес Градихоон. — И я вас заверяю, лучшее средство в таких случаях — острые колья. Ставьте ребенка на них, и он очень скоро перестанет шалить. Главное — не втыкать их слишком часто, иначе это просто массаж стоп.

— Она смертная, у нее шрамы останутся, — возразил волшебник.

— Можно бить палками по пяткам. Шрамов не останется.

Вероника испуганно прижалась к маме. Закон оказался жесток. Жалко, не успела она его в помидор…

— Попробуем пока браслет, — сказала мама. — Вы еще раз извините за это недоразумение. Понимаю, очень неприятно, когда без толку призывают, по себе хорошо знаю.

— А она у вас… сама это делает? — все еще с недоверием спросил Градихоон. — Как?..

— Да она просто… общительный ребенок… с не в меру ранним развитием…

— Да, начала рановато, — положил на стол визитную карточку Градихоон. — Пусть призовет меня лет через пятнадцать. Тогда и договор обсудим… но не раньше, пожалуйста.

Хозяин дома убрал визитку в кошель и обещал обязательно передать ее дочери, когда та подрастет.

Глава 23

Майно и Лахджа рассматривали круги вызова, которыми Вероника исчертила всю детскую. Всего за один вечер. Откуда? Как?

Небрежная рисовка и много помарок. Контуры в половине мест не замкнуты, из-за чего гохеррим без проблем вышел и даже смог напасть на призывателя. Однако эти каракули все-таки его ограничивали, затрудняли демоническое воздействие… и облегчали бы запечатывание, умей Вероника что-то подобное.

— Откуда ты все это узнала, ежевичка? — терпеливо спросил папа.

Вероника доверчиво показала книжку Фурундарока. Папа взял ее сначала недоуменно, но раскрыл — и глаза у него полезли на лоб.

Он потряс ее, подергал за переплет… нет, это настоящая обложка, собственная.

— Она же все время с ней таскалась! — вспомнила Лахджа. — Ты что, ничего не замечал?!

— Я думал, это детская книжка! Тут на обложке заяц с барабаном!

— Да, и я думала, это ты ей подарил!

— А я думал, ты!

Вероника переводила взгляд с мамы на папу. Она не понимала, из-за чего все эти крики, но чувствовала, что опять где-то виновата. И еще у нее забрали книжку, а она хотела посмотреть, где ошиблась, когда призывала гохеррима.

— Мозя мне книзьку? — робко спросила она.

— Нет, — отрубил папа.

У Вероники задрожала губа. Это же ее книжка. Это же ей подарили. Нельзя забирать подарки!

— Хатю маю книзьку! — захныкала она.

Книга с розовым зайцем испарилась из рук Майно и возникла в руках Вероники. Родители ошалело на это уставились.

Корониевый браслет по-прежнему висел на тоненьком запястье.

Майно шумно задышал. Короний, конечно, не блокирует магию стопроцентно и абсолютно, какие-то капли все равно просачиваются. Могущественные чародеи способны его перебарывать, особенно когда его так мало. Оперативные агенты Кустодиана проходят специальные тренировки, чтобы использовать корониевые наручники, не лишаясь магии самим.

Но чтобы трехлетняя девочка?..

— Может, книжка проклята? — предположил Майно, пока Лахджа снова отнимала ее у Вероники, одновременно убеждаясь, что браслет не расстегнулся.

— Возможно… — вздохнула демоница. — Вероника, скажи маме, откуда у тебя эта книжка? Кто тебе ее дал? Кто этот добрый человек, который хотел, чтобы мы все умерли?

— Сетки призыва очень хорошие и специализированные, — заметил Майно, когда книгу снова удалось отнять. — Тут не просто основы, это высшая демонология. У таких гримуаров всегда псы на обложках… а тут заяц с барабаном!

— Наверняка Инкадатти, старый драуг, — проворчала Лахджа. — Или твой дружок Вератор.

— Шутки Вератора язвительные, а не опасные для жизни. И даже Берде Инкадатти не настолько еще свихнулся, чтобы давать такое ребенку… и она снова ее призвала.

Книга опять оказалась в руках Вероники. Майно тяжко вздохнул и пошел за взрослым браслетом.

Он не хотел до этого доводить. У многих волшебников в глубинах секретера хранится корониевый наручник — просто так, на всякий случай, — но это вам не детский браслетик, который весит двадцать песчинок. Взрослый — тяжелый и неудобный, Вероника будет похожа на каторжника.

Но выбора нет, ситуация становится все напряженнее. Детской, вон, теперь нужен ремонт, шкаф и стены посекло гохерримским клинком… про какую еще детскую можно такое сказать?

Пока Майно ходил за кандалами, Лахджа провела обыск. Она считала непедагогичным и просто непорядочным копаться в вещах детей, но в этот раз переступила через свои принципы и тщательно обшарила ящики стола. Убедиться, что там нет чего-то похуже учебника юного демонолога.

Но там были только обычные детские игрушки. Карандаши, пластилин, какие-то стеклянные шарики, фигурки оригами, дохлые насекомые в банках, световая чашка, кукольный театр, змеиная шкурка, хвост скорпиона, мозаика, детские цимбалы, сумочка-игралочка, ритуальный ножик…

— О, вот где мой нож! — обрадовался вернувшийся папа. — А я искал!

На ноге хнычущей Вероники застегнули взрослый корониевый браслет. Ручной, вообще-то, но с ее ручки он спадал. У Лахджи сердце кровью обливалось при виде ее маленькой ежевички, подволакивающей ножку с этой железной блямбой.