Семья волшебников. Том 2 (СИ)

Одно мгновение она стояла прямо на воздухе. Потом метнулась вперед и вниз, чиркнула мечом — и ослепительная дуга срезала дерево, на котором медитировала Лахджа. Толстый ствол разделился надвое, со стоном покачнулся, цепляясь ветвями за соседние стволы, как тонущий цепляется за своих спасителей.

Лахджа полетела вниз, путаясь крыльями в листве. Ее охватил гнев, она аж задымилась от злости… Майно там, наверное, со стула упал, это ощутив… или нет?..

Майно?.. ты слышишь?..

Нет ответа. Фамиллиарной связи нет. Только глухой шум, как если бы Лахджа была в другом мире.

— Что это значит? — процедила она, выбираясь из-под упавшего ствола и пристально следя за Нагалинарой.

— Ничего личного, — ответила та, принимая боевую стойку. — Ты достойная добыча, и за тебя назначена достойная награда.

Под Нагалинарой просела земля. Реальность дрожала, словно миру было тяжело нести мощь демоницы. Меч двигался с таким гулом, что шли волны.

Лахдже уже приходилось драться с Нагалинарой. Один раз больше в шутку, другой… другой почти всерьез. Но тогда от нее не шибало такой аурой. То ли во дворце Хальтрекарока гохерримка всегда сдерживалась, то ли она взяла кредит в Банке Душ… хотя какой еще кредит?.. Лахджа сама разок-другой обращалась к счету мужа, «покупала» дополнительную силу. Привилегия любимых жен.

Но она не злоупотребляла, и уж тем более не использовала это против других наложниц. За такие нецелевые расходы могут и сожрать, Совнар бдит.

И раз Нагалинара сейчас так смело сжигает условки — она либо за что-то очень зла на Лахджу, либо…

Майно!!!

— Не услышат, — произнесла Нагалинара, по выражению лица Лахджи все поняв. — Это называется Круг Поединка. Пространство безмолвия. Пока не закончим, нас никто не потревожит.

— Понятно, — только и сказала Лахджа, принимая боевую форму.

— Я ждала, пока ты разрешишься от бремени, — добавила Нагалинара. — Было бы бесчестьем нападать на беременную.

— Спасибо тебе за это, — искренне поблагодарила Лахджа.

На мгновение ей стало страшно. Еще только что она радовалась жизни, наслаждалась полнотой существования, а теперь ей угрожает гибель. И угроза нешуточная — Нагалинара явно долго готовилась, выжидала, подстерегала. Этот ее Круг Поединка… Лахджа не может позвать мужа и фамиллиаров, не может через Майно обратиться к дружбосети Вератора… наверное, и сбежать тоже не сможет.

Будет чертовски обидно все потерять вот так глупо и внезапно.

Она решила все-таки проверить. Оттолкнулась от земли, мгновенно ускорилась, пошла в небо, все выше и выше… пока воздух не стал густеть, пока свет не стал меркнуть. Вокруг действительно сомкнулся непроницаемый пузырь, и Лахджа билась о его стенки, как муха о стекло.

— В тебе нет духа гохеррима, — прозвучало за миг до того, как ее накрыло ослепительной вспышкой.

Лахджа перевернулась прямо в полете. Обратила всю поверхность себя в гладкий рог — и отразила луч биологическим зеркалом. Он метнулся назад, пусть и в рассеянном виде, заставил Нагалинару вскинуть меч, прикрываясь от собственной атаки.

Сама же Лахджа ринулась снова вниз. Ускоряясь, выпуская из выращенных сзади сопел пламя, она врезалась кометой… нет, не в Нагалинару. В землю. Нагалинара успела сместиться, уйти в сторону — и меч снова сверкнул, касаясь… нет, почти касаясь шкуры Лахджи. Она тоже успела немного морфировать, измениться так, чтобы не быть задетой.

— Это будет интересно, — хищно произнесла гохерримка.

Она стремительно переместилась. Улетучилась с места, где стояла, появилась сотней метров дальше — и снова шваркнула с клинка тонким лучом.

Тот прорезал воздух ядовитой зеленой линией. Заставил погибнуть все, что было на пути. Осталась выжженная полоса метров пяти диаметром.

Кто-кто, а Нагалинара знает о способностях Лахджи. Знает — и не собирается подпускать близко. Собирается держать на дистанции, где у нее преимущество.

Обычно у гохерримов наоборот — преимущество в ближнем бою. Они обожают свои клинки. Но в дальнем бою они тоже толк знают, и сейчас Нагалинара осыпала Лахджу градом лучей, вспышек, стрел и прочей демонической магии.

Энергетические всплески не покидали «ринга». Рассеивались, достигнув невидимой стены. Но внутри этого пузыря воцарился кромешный ад. Все горело, взрывалось, гнило, осыпалось трухой. Лахджа еле успевала перемещаться, постоянно теряла части себя, регенерировала и трансформировалась.

Она тоже плевалась в Нагалинару всем подряд. Ядом, кислотой, огненными шарами, гетитовыми иглами — но только чтобы не дать расслабиться.

Она стремилась сократить расстояние. Добраться до противника, заключить его в объятья. Нагалинара ее не подпускает, значит, тоже считает, что вблизи Лахджа для нее опаснее.

Даже несмотря на гохерримский клинок.

Вокруг падали деревья. Нагалинара лишала Лахджу укрытий. Срезала толстые стволы просто режущим ветром, взмахивала клинком так, что закладывало уши. Жар испарил мелкую речушку на всем протяжении пузыря.