Семья волшебников. Том 3 (СИ)

При этом одноформенный гхьетшедарий — это еще не совсем демон. У него нет демонической силы, и он не может в полной мере использовать счет в Банке Душ — для него это просто денежные средства. Так что если застать такого малыша-демолорда врасплох, до того, как он все осознает… есть все шансы успешно его придушить.

Особенно если подготовить все заранее, еще до его рождения.

— Ты знаешь, что я его кузина? — спросила Абхилагаша.

— Чья? — не поняла Лахджа.

Она все еще переваривала этот хитрый план по убийству мужа и ребенка.

— Хальтрекарока, — раздраженно пояснила Абхилагаша. — Наши отцы были братьями, детьми Оргротора. Если Гариадолл вдруг умрет, у меня будут хорошие шансы унаследовать его счет.

— У Гариадолла, что, других детей нет? — не поняла Лахджа.

— Он очень старый, и большая часть его детей погибла десятки тысяч лет назад. Потомков у него тысячи… наверное, половина гхьетшедариев — его потомки, но именно детей… да я единственная, возможно. Из живых. К тому же моя мать — Совита, другой демолорд. Так что…

— Так может, тогда заодно и Гариадолла грохнем? — предложил Майно в насмешку.

Абхилагаша повернулась к нему. Ее губы изогнулись в улыбке… а мысль-то интересная.

— Думаю, если б это было так просто, его бы давно грохнули, — заметила Лахджа. — Он ведь единственный из первородных гхьетшедариев все еще не на Кровавом Пляже. Самый непотопляемый, значит.

— Не единственный. Еще Кошленнахтум.

— А… да, точно. Но Кошленнахтум — это… такой, плохой пример. А вот Гариадолл — хороший пример.

— Тогда что насчет Совиты? — спросил Майно. — Кто унаследует ее счет?

— Вот ее точно не я, — отмахнулась Абхилагаша. — У мамы полно детей и кроме меня, в том числе эти вонючие хальты. Но папа…

Она закусила губу. Кажется, она не задумывалась о такой возможности, и теперь уже прикидывала, как бы это заполучить счета сразу двух демолордов, мгновенно взметнувшись в самые верха Паргорона.

— У Гариадолла один и двадцать девять сотых процента… — задумчиво произнесла Абхилагаша. — У Хальтрекарока — один и семнадцать сотых. Вместе… два и сорок шесть сотых. Я буду на восьмом месте, если…

— Так, стой-стой-стой! — перебила Лахджа. — Придержи коней! План-то у тебя, безусловно, замечательный, но нам-то зачем тебе помогать?

— Вам больше никто не будет пакостить, — сказала Абхилагаша. — Мне-то на вас насрать. А еще я поделюсь условками. Если получится — с меня пять… нет, три процента.

Лахджа посмотрела на живот Абхилагаши. Бедный ее будущий ребенок. Наверное, он здорово накосячил в прошлой жизни, раз родится у такой мамки.

Да и вообще противно как-то. Абхилагаша ей как говна пожрать предложила.

А еще противнее — что Абхилагаша приперлась, уверенная, что Лахджа схватится за это предложение обеими руками.

Какая же она тупая и злая. И всех окружающих по себе судит.

— Убить демолорда — задача очень сложная, — произнес Майно. — Почему ты вообще решила, что у нас есть какие-то шансы?

— О, я все продумала, — отмахнулась Абхилагаша. — Вы знаете историю Кора… ну, Корграхадраэда?

Майно и Лахджа кивнули, оба — с опаской, потому что слышали ее от Янгфанхофена. Но поскольку эту историю тут прекрасно знали все, бокалы где-то вдали не зазвенели.

— Тогда дальше вам должно быть понятно… вам понятно?.. Нет?.. о Древнейший, я связалась с идиотами. Ладно. Я создам благоприятные обстоятельства. Хальтрекарок меня обожает и во всем мне доверяет. Я дождусь хорошего момента, уничтожу во дворце все вчерашние сэндвичи, угощу его вином с ларитрином и призову вас двоих. И все. Все, Лахджа!..

— Это не все, — заметила Лахджа. — Одного ларитрина мало. У нас нет адамантовой шпаги или чего-то подобного.

— Ах, Лахджа, какая же ты глупая. У вас есть этот хальт.

— Я?.. — выпучилась Астрид.

— Ну да. Ты разве не знаешь, что даже демолорды уязвимы перед плотью своих детенышей? А если у этого детеныша есть еще и подарочек от глупой Светоносной…

Майно и Лахджа переглянулись. А ведь план-то и вправду может сработать. Абхилагаша дура дурой, но в умении строить козни ей не откажешь.

— Мы должны обсудить, — наконец произнесла Лахджа. — Подумать. Дело-то серьезное.

— Думайте, только не очень долго, — велела Абхилагаша. — Мне рожать через пятнадцать недель.

— Паргоронских?

— А каких же еще?

После ухода этой незваной и нежеланной гостьи некоторое время царила тишина. Астрид сидела, подперев голову кулаком, и таращилась в никуда. Лахджа поняла, что дочь всерьез обдумывает отцеубийство, и ей это не слишком понравилось, потому что Хальтрекарок — это, конечно, Хальтрекарок, и у Астрид есть все причины его ненавидеть, но все-таки как-то это неправильно. Нельзя заставлять десятилетнюю девочку такое делать, у нее может остаться психологическая травма глубиной с Мальстрём.

— Мне жаль ребенка, — наконец сказал Майно. — Он, конечно, будет демоном, но пока еще ничего плохого не сделал. Даже не родился.

— Может, Хальтрекароку стуканем? — предложила Лахджа.

— Если мы просто расскажем Хальтрекароку, он просто сожрет Абхилагашу, и ребенку опять-таки конец.

— Можно Фурундароку сказать.