Семья волшебников. Том 3 (СИ)

— Вампирский жаргон, — немного важно пояснил Маледик. — «Завкснуть» — быстро утолить голод случайной жертвой. Я об этом статью писал, можешь посмотреть в архиве — номер Тигра за двадцать восьмой год.

Они потом еще немного поболтали, в столовой. Маледик, хоть и вампиреныш, оказался глубоко несчастным существом. У вампиров вообще-то не принято обращать детей, но с ним произошел случай почти анекдотичный. Кто-то из старых вампиров, какой-то граф или барон, влюбился в его маму, уговорил ее бросить мужа и жить вечно в виде ночной твари, а та сдуру решила дать бессмертие и своему сыну… только вот не подумала, что он всегда теперь будет двенадцатилетним.

— Я думала, вампиры все красивые, — безжалостно сказала Астрид.

— Это потому что они обращают только красавчиков всяких, — хмыкнул Маледик. — Мы не меняемся после обращения. Мы в этом как эти ваши… гхитшедурии. Вот я подумал-подумал — и пошел учиться на волшебника. Поступил на Метаморфозис.

— Огонь, — одобрила Астрид. — А вампиры, чо, сами превращаться не умеют?

— Умеем, но во всякое такое. Летучих мышей, собак, других зверей всяких… облако дымное. А менять внешность надо отдельно учиться. Ну я и решил, что лучше тут выучусь, чем у мамы и ее нового хахаля… ну их накир.

— Моя мама тоже метаморф, — сказала Астрид, пока Маледик цедил из трубочки сотворенную кровь. — Но она, правда, родилась такой…

— Правда?.. — заинтересовался Маледик. — Тьфу, в сотворенном нет жизненной силы… одна обманка…

— Скажи, а!.. — закивала Астрид. — Астрального тела нет!.. ну и чо там есть-то?! Ты как вообще перебиваешься?!

— На бойню хожу, — пожал плечами Маледик. — Как все вампиры Валестры. У животных тоже не то, но хоть что-то. Со временем привыкаешь… а кто твоя мама?

— Мама, — пожала плечами Астрид. — Демон, как я. В чо хочешь превращается.

— А… а как она выглядит?

Астрид сняла с плеч рюкзачок. Покопалась в учебниках и тетрадках, нечаянно раскрыла пенал и высыпала на дно перья, карандаши, кисточки, перочинный ножик, клячку, ластик и отменялку… сегодня первым уроком была каллиграфия, а вторым художество, так что нужна была куча канцелярии…

— А, вот! — достала она ежедневник.

Астрид недавно обернула его в красивую обложку с сакурой и манэки-нэко, которую тетя Сидзука привезла из Японии. А за краешек заложила их семейную инкарну — с папой, мамой, сестрами, фамиллиарами и дядей Жробисом, который в последний момент тоже влез.

— Вот она, — указала Астрид на маму.

Маледик долго смотрел, а потом сказал:

— Ну вот зачем ей это?.. Понятно, зачем мне… погоди, а это ее настоящий облик?

— Да, — хмыкнула Астрид. — Я ее дочь. Я вся в нее, только волосы папины.

Она бы еще поболтала с Маледиком, но обод часов приближался к четвертому полуденному. Через несколько минут третий урок, а третьим уроком сегодня метафизика. Ее препод до сих пор называет Астрид «опоздавшей девочкой», хотя она с того первого урока ни разу к нему не опаздывала.

Не «демоненком». Не «отродьем Паргорона». Ни хотя бы «эй, ты». Просто «опоздавшей девочкой».

И если Астрид хочет однажды это изменить, больше ей опаздывать на метафизику нельзя.

По крайней мере, у нее нет проблем с самим предметом. Мэтр… как его зовут-то?.. неважно, мэтр классный наставник вечно всем недоволен и придирается по мелочам, но зато он справедливый. Недоволен он всеми и придирается ко всем в равной мере. Он не топит зря ни «шумящего мальчика» (Пог), ни «голодного мальчика» (Федер), ни «уснувшую девочку» (Мелинетта), ни Астрид.

Великолепную девочку, если спросите саму Астрид, но для него — опоздавшую.

Так что Астрид вошла в класс за целую минуту до колокола, уселась на свое обычное место между Копченым и Свизанной, и прилежно открыла учебник, выровняв его параллельно линии парты.

Сегодня давали устройство космических тел. Мэтр классный наставник закрутил в центре иллюзию солнечной системы, по очереди увеличивал планету за планетой и рассказывал, как они устроены, кто на них живет. Объяснял, чем звезда отличается от планеты, а планета — от кометы. Почему многие чары требуют определенного положения небесных тел.

—…Это зависит от времени года и ваших географических координат, — говорил он, крутя карту звездного неба. — Рисунок созвездий в северном и южном полушарии совершенно разный… кто знает, почему?

Астрид знала, так что вскинула руку, но ответить не успела. За дверью раздался грохот и чей-то вопль, а потом — оглушительный топот.

—…А-а-а-а!.. — унеслось по коридору.

Вентрода прыснула. Все сдержались, все сохранили каменные лица, а Вентрода захихикала. Такая уж она хохотушка — по любому пустяку смеется.

— Соблюдайте тишину, — строго сказал мэтр классный наставник и пошел выяснять, что там за шум.

Сначала все сидели смирно, но потом из коридора снова раздался крик и захлопали другие двери. Потом донеслось шипение, что-то бумкнуло. Послышался приглушенный крик: «…держи его!..»

Астрид откинулась назад и расслабилась. Это надолго — пока преподы не поймают школогномика. Они то и дело тут заводятся.