Семья волшебников. Том 3 (СИ)

— А если мы этого не сделаем, мы можем получить новую Лиадонни, — заметил Даректы. — Вы этого хотите?

— Ну-ну, коллега, — покачал головой Локателли. — Болезнь — это то, что может случиться с любым. От этого не застрахован никто из нас. Вероника Дегатти очень талантлива, но уж не талантливей меня… да и любого из здесь присутствующих.

— Любому из здесь присутствующих несколько больше шести лет, — холодно произнес Даректы.

— Сейчас Вероника растет в любящей семье, — мягко произнес Локателли. — Она получает лучшее воспитание, какое только может маленькая волшебница. А очень скоро она перейдет под попечение Клеверного Ансамбля, и за ней будем присматривать все мы. Ее отец — ректор, на параллельном потоке учится ее сестра… кстати, мэтр Гробаш хорошо за ней приглядывает?

— Он ее муштрует, — ответил Дуззбаум.

— Это хорошо.

— Астрид Дегатти тоже талантливая девочка, — добавил ректор Ингредиора. — С норовом… но не с таким, какого можно было ожидать от высшего демона. Признаться, я волновался, когда она поступила ко мне в институт, но она доставляет гораздо меньше неприятностей, чем я боялся.

— Но все-таки доставляет? — въедливо уточнила Кайкелона.

— Как и добрая половина студентов, мэтресс. Они юны, они собрались со всех концов планеты, и они учатся волшебству. А на Риксаг попадают обычно… как раз норовистые. И по юной Астрид видно, что, вот, как заметил мэтр Локателли, она росла в любящей семье…

— Любящей семье, — поморщился Вайкунтби. — Ее мать — демон!

— Мы знаем, мы слышали… многие с ней даже общались, — напомнил Ганцара. — Приятная женщина. Честно, от демона там одно название. Могу понять, почему Дегатти в лепешку расшибся, чтобы вытащить ее из Паргорона. Никакой проблемы не вижу.

— Ну не знаю, не знаю… — пробормотала Ахута Альяделли. — Я видела рисунок их дочери… в семье явно не все благополучно. Отец нарисован с рогами, рядом с матерью какой-то мужчина ее породы, не принадлежащий при этом к семье… что это может значить?

— Все, что угодно, — пожала плечами Кайкелона Чу. — Брата, друга семьи. Вряд ли пятилетний ребенок понимает неприличный подтекст «рогатости»… тем более, в Мистерии эта метафора не в ходу. А как специалист скажу, что мэтресс Дегатти — на редкость, просто даже удивительно благовоспитанный демон. За всю свою жизнь я только раз встречала демона более добродушного… давно, очень.

На ее лицо набежала тень, а другие волшебники закивали, забормотали. Многие тут были знакомы с Лахджой Дегатти, многие гостили в фамильной усадьбе этой эксцентричной семейки, многие были на той свадьбе, когда в Радужную бухту явился Темный Балаганщик, и никто не собирался теперь вдруг вскакивать и вопить: раскройте глаза, среди нас демон, мы пригрели на груди демона!

— И все-таки считаю своим долгом напомнить, что она дочь Мазекресс, — негромко произнес Драмм. — Дочь Матери Демонов.

— Названая, — напомнила Кайкелона. — Она урожденная смертная.

— В каком-то смысле это еще хуже. Демоны, получившиеся из смертных — обычно самые злобные и страшные.

— Поверь, в данном случае мы имеем дело с исключением, — хмыкнул Ганцара.

— На удивление, — согласился Даректы.

— Да уж, с этой Вероникой… исключение на исключении, — проворчал Магуур.

— Все такие исключительные… — разомкнул губы Гаргантик Танагель.

— Мэтры, коллеги! — всплеснул руками Локателли. — О чем мы говорим?! Мы же сами тут все исключительные! Мы величайшие волшебники Парифата! Особенно я… и это теперь официально, так сама магия решила. Нам ли упрекать в этом кого-то другого? Ну что вас, маленькая девочка напугала?! Ай-яй-яй. Стыдитесь, коллеги, стыдитесь.

— Девочка… эта девочка демолордов призывает, — буркнул Харабба.

— Боги, почему демолордов?.. — потерла лоб Альяделли. — Почему все время что-то гадкое? Почему не просто каких-нибудь духов, идимов, а то и небожителей… почему она ни разу не призывала небожителей?

— Ни разу?.. — нахмурился Драмм.

— Нет, может, и было, конечно… мы же не держим ее под круглосуточным колпаком… — пожал плечами Ганцара.

— Кстати, а почему? — задумался Дуззбаум.

— Ц-ц-ц, — цокнул языком Локателли. — Коллеги, вас же всех мы не держим под круглосуточным колпаком? Большинство из вас не менее могущественны.

— Она — маленький ребенок, который не до конца осознает, что делает, — заметил Дуззбаум. — Это совсем другое.

— Ой, да многие из вас, здесь сидящих, давно уже в глубоком маразме! Вы тоже не осознаете до конца, что делаете!

Волшебники загомонили, запротестовали, принялись выяснять, кто тут уже в маразме, а кто все еще сохранил трезвость рассудка. Вспоминали старые дрязги, пыльные споры и ссоры. Старик Альянетти гневно тряс пальцем, вопя, что мэтр Дуззбаум, он-то помнит, он-то хорошо помнит, во время Сорокалетней Войны Магов был одним из самых опасных террористов и разворотил одну из башен Мистегральда, а теперь фу-ты ну-ты — ректор! Еще и что-то предъявляет другим!

— Колдующий ребенок — это отвратительно! — выкрикнул Шат.