Семья Зитаров. Том 1

Он не знал, как долго это продолжалось, но вдруг почувствовал, что напор толпы слабеет, сзади образовалось свободное пространство и движение от центра устремилось к краям поля. Толпа, словно громадная, свернувшаяся в кольца змея, начала постепенно разворачиваться; сначала развернулись наружные кольца, за ними — средние, и, наконец, в центре зашевелилась голова. Оказалось, что прибыли пожарные и пустили в ход брандспойты. Под напором мощных холодных струй понемногу остывали разгоряченные головы. Вода, по-видимому, смягчающе действует не только на физические тела, но и на психику, — это доказала быстро редеющая толпа; каждый думал о себе и направлялся в сторону наименьшего скопления народа.

Ингус Зитар, в окончательно измятом новом костюме, стоял среди поля, сжимая в объятиях женщину, находящуюся в глубоком обмороке. Наконец и их коснулась струя воды, и это оказалось весьма кстати, так как женщина вскоре с легким вздохом открыла глаза. Первое, что она увидела, был незнакомый мужчина, к груди которого она прильнула. Он с беспокойством смотрел на нее, поддерживая обеими руками.

— Вам стало лучше? — спросил Ингус, освобождая одну руку.

Недоуменно, словно проснувшись после длительного сна, она продолжала смотреть на незнакомого мужчину и наконец вспомнила все, что произошло. Резко высвободившись из рук Ингуса, она начала приводить в порядок одежду.

— Как это получилось… я не помню, чтобы мы раньше встречались? — произнесла она.

Ингус в нескольких словах объяснил все. Женщина поблагодарила его и хотела удалиться, но в этот момент заметила, в каком жалком состоянии находится ее платье: левое плечо обнажено, оба рукава разорваны сверху донизу, в довершение всего в толчее она потеряла сумочку.

— Как я в таком виде пойду по улице? — сокрушалась она, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Вы далеко живете? — спросил Ингус.

— На Маркет-стрит. Я должна ехать трамваем.

Ингус пожалел, что у него нет с собой ни одной булавки. Но ему удалось найти тоненькую проволоку и кое-как стянуть разорванное платье. Ловкими пальцами моряка он скрепил разорванный на плече шов, закрутив концы проволоки в узелок. И все это время не мог отвести глаз от ее молодого красивого лица и фигуры, линии которой четко обрисовывались под легкой тканью. Ей было не больше двадцати лет. Среднего роста, скорее склонная к полноте, чем хрупкая, с большими голубыми глазами и еле заметным пушком на верхней губе, придававшим лицу пикантность. Руки белые, нежные, беспомощно-маленькие, и только голос, в котором изредка прорывались резкие нотки, не соответствовал ее изящной внешности.

Она скоро оправилась и, оглядывая себя, даже начала шутить.

— Мы похожи на двух потерпевших кораблекрушение, — с улыбкой промолвила она, шагая к выходу рядом с Ингусом.

— Удачное кораблекрушение, из которого можно спастись, — ответил Ингус. — У меня это третье.

— Вы моряк? — спросила она.

Ингус отрекомендовался и назвал место своей службы. Немного поколебавшись, она назвала себя:

— Мод Фенчер.

Выйдя на улицу, они сели в такси и поехали на Маркет-стрит — одну из лучших улиц Манчестера. Мод еще раз поблагодарила Ингуса за оказанную ей помощь и, узнав, что его судно еще недели две пробудет в Манчестерском порту, дала ему свой адрес и просила навестить ее в один из ближайших вечеров.

— Лучше всего послезавтра, — сказала она, прощаясь. — Я вас обязательно жду. Буду дома весь вечер.

«Какая она славная», — думал Ингус, шагая пешком в Солфорд: на такси у него уже не хватило денег. Счастливая авария, удачный вечер…

7

На следующий день прибыл новый капитан «Таганрога», Озолинь. Это был моложавый, тридцатисемилетний мужчина, по характеру представлявший полную противоположность Белдаву. До войны он несколько лет плавал капитаном на паруснике.

Волдис с первого же дня убедился, что с новым командиром будет гораздо легче работать. По поводу того, что Озолинь, будучи сам трезвым, исполнительным человеком, требовал того же и от своих подчиненных, Волдис не беспокоился: он тоже не любил бездельничать.

Сразу же после появления капитана развернулась оживленная работа. Ускорились темпы ремонта, судно запаслось провиантом, был пополнен экипаж.

После возвращения с футбольного матча у Волдиса с Ингусом произошел короткий разговор.

— Ты, верно, сердишься на меня? — спросил Волдис.

— Гм, неизвестно, — загадочно пробормотал Ингус, усмехаясь.

— Сколько ты заплатил за этот новый костюм? — продолжал Волдис.

— Восемь фунтов.

— Теперь ты вряд ли получишь за него четыре. Да, если прибавить сюда восемь шиллингов за билет, то это удовольствие слишком дорого обошлось.

— А я все-таки считаю, что не переплатил, — заявил Ингус.

— Тебе там понравилось? — Волдис удивленно взглянул в глаза товарища.