Семья Зитаров. Том 2

Собрание закончилось около полудня. Большинство беженцев сразу разошлись по домам; остались только те, у кого были дела к старосте. Карл разыскал Сармите, собиравшуюся идти к матери, и подождал, пока она оделась. Перед самым уходом он заметил во дворе Бренгулиса чью-то чужую повозку и уже намеревался спросить Сармите, кому она принадлежит, когда все разъяснилось само собой. К углу дома, где в тени сидел Карл, приближался Бренгулис с каким-то коренастым мужчиной. Это был Блукис. Тот сразу же узнал Карла и подошел поздороваться.

— Старые барнаульцы опять вместе! — весело воскликнул спекулянт и, повернувшись к Бренгулису, пояснил: — Мы ехали в Сибирь в одном вагоне. Крепких парней вы заполучили к себе, господин Бренгулис.

Бренгулис что-то проворчал и, по-видимому, равнодушно прислушивался к дальнейшему разговору.

— Ну, как здесь, лучше живется, чем в городе? — поинтересовался Блукис.

— Ничего, жить можно, — ответил Карл. — По крайней мере, сам себе хозяин.

— Ну, вам и в городе неплохо жилось, — распространялся Блукис. — Начальник милиции, в вашем распоряжении лошадь и сабля на боку…

Карл поспешил перевести разговор на другую тему, спросил, как поживает Битениек и другие знакомые барнаульцы. Попросив Блукиса передать им привет, он простился и вместе с Сармите ушел домой.

— Значит, вы и раньше были с ним знакомы? — спросил Бренгулис, когда молодые люди ушли.

— Да, мы хорошо знали друг друга, — ответил Блукис. — Просто удивительно, как такой здоровый молодой человек может жить в лесу. Впрочем, у него есть на это причины.

Бренгулис вопросительно посмотрел на Блукиса.

— Он во время войны был офицером в латышском полку и командовал батальоном. Образованный парень и, вероятно, хороший вояка. Говорят, у него несколько орденов за боевые заслуги.

— Почему же он не сказал об этом, когда регистрировали офицеров? — удивился Бренгулис.

— При Советской власти он служил в милиции, занимал там довольно ответственную должность, а когда пришли белые, ему ничего не оставалось, как уйти. Иначе бы его расстреляли. В Барнаул он не смеет показаться, а здесь, в тайге, еще можно спрятаться, пока люди забудут прошлые дела. Но этот Зитар все же хороший парень, ничего не скажешь.

Бренгулис задумчиво смотрел на противоположный берег реки, где на опушке виднелись две человеческие фигуры. Они шли под руку.

— Да, ничего не скажешь, — повторил староста слова Блукиса. — Пойдемте в клеть и поглядим, что вам там сгодится.

— Мне годится все, что можно купить и продать, — весело ответил Блукис и последовал за Бренгулисом смотреть его запасы.

На следующее утро, нагрузив полный воз продуктами и разными другими товарами, Блукис возвратился в Бийск. Симан Бренгулис после этого несколько дней ходил в раздумье. Когда у него созрело решение, он, не говоря никому ни слова, оседлал коня и поскакал в степь к волостному старшине.

2

Бренгулис вернулся домой на следующий день около полудня. Покрасневшие глаза и отекшее лицо говорили о том, что ночь у волостного старшины прошла весело. Он проверил, как идут дома дела, отдал домашним кое-какие распоряжения и сразу же улегся спать, наказав жене разбудить его в семь часов.

Под вечер на хуторе появились всадники. Двое из них были вооружены винтовками и саблями, а у двух других на поясе висели тяжелые «парабеллумы» — это были волостной старшина Шамшурин с сыном Сашей и двумя жандармами. Привязав лошадей в тени, они вошли к Бренгулису, который уже успел проснуться и приветливо встретил гостей.

Все они забрались в самую отдаленную комнату, и Прасковья Егоровна позаботилась о том, чтобы их никто не беспокоил. Хозяйские дети гоняли бурундуков в кустах, взрослые домочадцы возились на дворе, а Сармите полола в саду клубнику. Открытое настежь окно хозяйской комнаты выходило в сад; Сармите скрывали густые кусты смородины. Она слышала звон стаканов в комнате и чавканье ртов, но, занятая работой, не обращала внимания на разговор мужчин, происходивший на русском языке. Но когда кто-то из них упомянул Карла Зитара, девушка напряженно прислушалась.

— Нам нужно дождаться темноты и тогда идти на гарь, — тихо сказал Бренгулис. — У него есть оружие, и, насколько мне известно, Зитар стреляет хорошо. Мало интереса устраивать потасовку. Он знает, что его ждет, и живой в руки не дастся.

— Вчетвером мы окружим их жилище со всех сторон, — заговорил один из жандармов. — Если не сдастся по-хорошему, подожжем дом.

— Все-таки лучше без шума, — продолжал Бренгулис. — Дорогу я вам покажу, а потом действуйте сами. Ведь вы понимаете, мне неудобно вмешиваться в такое дело.

— Понимаем, Семен Иванович, тебе надо ладить со своим народом, — согласился волостной старшина. — Мы обойдемся без тебя.

— На месте никакого допроса делать не будем, — сказал жандарм. — Арестуем — и сразу же в Ануй. А там военный суд разберет прав он или виноват.

Потом опять послышался звон стаканов, компания пила за успешное осуществление задуманного предприятия.