Семья Звонаревых

— Пусть она сама попросит об освобождении, а снять не позволю. Это будет очень плохо принято при дворе. Ведь Голицына вместе с Апраксиной рекомендованы самой императрицей. Одним словом, никого снимать нельзя, а уволить можно лишь по собственному желанию, — объявил Фредерикс.

Краснушкину пришлось только записывать полученные распоряжения.

36

Только на четвёртый день Краснушкину и Варе удалось вырваться в город.

— Варенька, Вы сразу отправляйтесь домой. Скажите Кате, что я буду к вечеру. А мне надо по весьма важному делу. — Краснушкин усадил Варю на извозчика, сложил к её ногам свёртки и, помахав рукой, зашагал в другую сторону.

Взяв извозчика, он назвал адрес:

— Петровская улица. Да побыстрей, голубчик. Видишь, к больному спешу.

Краснушкин поставил на колени обычный, видавший виды докторский баульчик.

В тихой улочке у небольшого, одноэтажного, с мезонином особнячка пролётка остановилась. Краснушкин, расплатившись с извозчиком и дав на чай за быструю езду, деловой походкой очень занятого человека взошёл на крыльцо, резко позвонил. Открыла дверь средних лет женщина в коричневом платье.

— Кого Вам угодно? — сдержанно спросила она.

— Я доктор. Меня вызвали к больному ребёнку, к госпоже Борейко.

— Пожалуйте, мы Вас ждём, — последовал ответ и Краснушкин вошёл в тёмную прихожую. За ним щёлкнул замок закрываемой двери.

— Пожалуйте в комнаты, — тихо проговорила женщина. В светлом проёме распахнувшейся двери стояла маленькая женщина с платком, накинутом на худенькие плечи.

— Иван Павлович, сколько лет, сколько зим! С самого утра ждём. Я просто извелась. Проходите, проходите.

Краснушкин разделся и, захватив свой баульчик, прошёл за Ольгой. В маленькой комнате навстречу ему поднялся средних лет человек в простой сатиновой косоворотке. Внимательные серые глаза прятались в приветливых лучиках-морщинках.

— Здравствуйте, Иван Герасимович! — сказал Краснушкин. Пожимая друг другу руки, друзья обнялись.

— Ну, устраивайтесь и можете себя чувствовать совершенно спокойно, заметила Ольга, пододвигая стул для Краснушкина к столу. — А я пойду всё-таки на всякий случай на «вахту». Вы знаете, Иван Павлович, мы живём сейчас в строжайшей конспирации. Очень трудно. Всюду аресты, ссылки, тюрьмы. Охранка просто взбесилась…

— Да, что и говорить, — добавил Иван Герасимович. — Работать трудно. Арестовали многих членов Петроградского комитета… Пятого ноября арестовали пять депутатов-большевиков и отправили в ссылку в Туруханский край. Говорят: на пожизненную каторгу. Только чёрта с два! Не выйдет у них этого. Рабочие полны революционного энтузиазма, как никогда ещё. Ненависть к царскому правительству, к войне растёт с каждым днём. Мы накануне революции! В Москве, Риге, Киеве, Харькове, по всей России идут забастовки рабочих, крестьяне бунтуют.

Иван Герасимович говорил, сдерживая волнение. Глаза его широко раскрылись и Краснушкина поразил их чистый свет, сразу преобразивший всё лицо.

Иван Герасимович встал, прошёлся по комнате и, остановившись перед Краснушкиным, сказал:

— Вы нам сильно помогаете, Иван Павлович. И мы очень рассчитываем на Вас.

— Ну, стоит ли об этом говорить. Мы отправляемся через два дня, готовьте посылочки для солдатиков, — улыбнулся Краснушкин.

— Это всё будет готово. Ольга Семеновна, должен Вам сказать, просто умница. Смелый, самоотверженный человек. В погребке этого дома — маленькая типография. И вот она, Дарья Терентьевна, — женщина, с которой Вы здесь встретились, да несколько наших ребят очень много делают. Дом и его хозяйка вне подозрения. Муж — герой войны, отличные рекомендации. Сама она живёт тихо, скромно, с мальчиком, сыщикам и невдомёк… Но опасно, конечно. Характер нужен в таком деле и ум немалый…

Иван Герасимович замолчал. Было слышно, как в соседней комнате прошла, тихо постукивая каблучками, Ольга. Где-то вдалеке проехала пролётка, лениво залаяла собака.

— Вы, — проговорил Иван Герасимович, — тоже рискуете и Варвара Васильевна…

— Ну что Вы! Где же мы рискуем! Вот Вы — это другое дело.

— Что я? — махнул рукой Иван Герасимович. — Профессиональный революционер без риска жить не может. Не обо мне речь… Хотим просить помочь нам в одном деле, очень важном. — Иван Герасимович взглянул Краснушкину в глаза, улыбнулся. — Чтобы не томить, скажу сразу: надо переправить в Варшаву одного человека. Клаву Страхову, Вы её знаете. Ей нужно добраться до Варшавы. А там наши польские товарищи помогут ей. Беда в том, как добраться до Варшавы. Всюду полно шпиков, поезда проверяются. Совсем недавно взяли двоих наших очень опытных конспираторов. Ну как, Иван Павлович? Что Вы скажете?