Семя

Она только улыбнулась тогда, даже обиделась чуть. Ну, шуточки у него. Какое там, Аллочка... Но дальше... Что было дальше? Опять, как вспышка, прозрение. Прошло почти всё лето. Антон, конечно, видя их всё время рядом, был уверен... Алла закрыла глаза. «Дура...» – пронеслось в голове. Рука потянулась к лицу. Бессмысленно пятернёй провела по лбу, захватив волосы закинула назад. Тряхнула головой. Прошли какие-то секунды. Но сразу всё изменилось. Не поняла что. Кровь ударила в лицо.

- Брант... – снова посмотрела на него.

Брант плыл где-то в мечтах, уставив на неё расширенные зрачки.

- Надо спички... – пожала она плечом, как будто извиняясь, что потревожила его мысли.

Он захлопал ресницами. Вскочил, зашёл в свою комнатку и вышел сразу. Вынес большую зажигалку-сувенир. Подошёл к ней и щелкнул кнопкой. Как в сказке, вспыхнул огонёк. Он щурился на него и смотрел долго, не желая гасить это маленькое тепло, это спасительное пламя жизни.

Алла не выдержала.

- Дай... – взяла из рук настойчиво.

И снова ощутила холод и сухость его пальцев. Он занял своё место и замер.

- Есть дрова? – обернулась она, и сама себе ответила мысленно: – «Откуда...»

Брант улыбнулся первый раз, качнул головой в бок.

- Там, в лесу...

Алла тряхнула головой. В глазах появился какой-то страх.

- Ну... ты что!.. – вырвался отчаянный возглас. – Так, сейчас! - засуетилась она.

Подбежала к электрическому самовару. На секунду задумалась. Открыла крышку со звоном. Пусто! Опять, с отчаяньем повернула к нему голову.

- Ты что... не пьёшь чай? А сегодня?

- Пил... Там... В ручье... – усмехнулся он.

- Ох... Несносный! – взялась она за виски.

Ей уже стало не до шуток.

- Где вода?

- Нету...

Алла быстро подбежала к нему, присела на корточки, взялась за руки. Сухие и холодные. Но он будто не понимал ничего. Только смотрел на неё неотступно и слабо улыбался.

- Брант... Ты что? – пропищала она жалостливо. – Ты заболел... Да? Чего молчишь?

А он всё улыбался и рассматривал её лицо. Откровенно и взволнованно. Никогда её не видел такой.

- Болит где, да? Желудок, да? – испугалась она.

- Здесь. – Показал он на грудь, приложив ладонь напротив сердца.

- Что, давит, да? – сморщила она губы.

- Любит... – улыбнулся он.

Алла замерла. Потом просмеялась, как козочка.

- Он ещё шутит!.. С ума сошёл? – вскочила с места.

Но ободрилась немножко.

- Так... – вспомнила, - дрова!.. – сказала себе в слух.

- Я принесу! – шевельнулся он.

- Куда! Сиди уж... – настойчиво потребовала она.

Дрова было не куда положить. Вся топка была забита листами бумаги. Напечатанные листы и исписанные вручную. Она стала нетерпеливо щёлкать кнопкой-курком. Пальцы дрожали. Но вот жёлтый огонёк вспыхнул и замер в своём однообразии формы. Алла тут же подожгла бумагу. Захлопнула дверцу. Огонь объял бумагу, потом вдруг произошёл хлопок, вспышка, и дым с пеплом вырвался из поддувала в кухню. Брант вскочил на ноги, ничего не понимая. Алла махала руками и морщила нос.

- Зачем так набил!..

Вся кухня поплыла в дыму. Дым настойчиво шёл обратно. Аллка открыла форточку и махая руками, пошла к двери.

- Фу... – морщилась она и распахнула дверь настежь.

Гул огня стал ровнее, дым перестал идти через щели и оранжевое пламя стало беспощадно пожирать бумагу. Брант, наконец, вышел из оцепенения и крутя головой сказал быстро:

- Я принесу воду!

- Погоди!.. – морщилась от запаха она, ты лучше дров поищи, щепок, палочек, чего-нибудь... есть?

- Да! – вспомнил он. – Там, в сарае!

- А я за водой. Дай ведро!

Через полчаса он снова сидел на диване и слушал, как гудит в печке огонь. От раскалившейся чугунной дверцы повеяло теплом. Алла живо хозяйничала на столе. Хлопала дверцами. Что-то открывала, резала. Торопливо поправляла падающие на щёки волосы и снова бренчала посудой, иногда поворачиваясь, и бросая краткие взгляды в его сторону. Потом, молча улыбалась и продолжала своё занятие.

Брант смотрел на неё и слушал, как в топке гудит огонь. Иногда она отходила от стола и присев у дверцы печки, ножом открывала её и подбрасывала щепки и обрезки досок, грудой высыпанные тут же. Жар из открытой топки растекался по кухне, смешиваясь с запахом пищи и дыма и становилось как-то уютно.

Он задвинулся на диван глубже, откинул голову назад и спросил тихо.

- Алла, ты останешься?

Она обернулась круто, сомкнув губы, бросила игриво:

- Посмотрим!..

Он откинул к стене голову и закрыл глаза. Что-то зашипело на газу. Потом, что-то свалилось на пол. Он улыбнулся, не открывая глаз. По телу стало растекаться тепло. Домик стал наполняться жизнью. В голове помутнело, заволокло пеленой сознание.

- Брант...

Он резко открыл глаза. Алла стояла с полотенцем в руках и улыбалась.

- Вставай... Ешь иди...

Он шевельнулся и присел на край дивана. Взглянул на стол.

- Переоденься сначала, мокрый весь... – мяла она полотенце в пальцах.

Он поднялся и вздохнул тяжело.

- Да! – Спохватилась она, - тащи сюда бельё, всё тащи... грязное...

- Зачем?

- Тащи!.. С собой возьму! Или ты сам стираешь?.. – ехидно сощурилась она.

- Нет. Я бросил.

- Куда бросил?..

- Совсем...

- Выбросил, что ли!? – округлила она глаза.

Он качнул согласно головой.

- Да. Так.