Семинар с доктором медицины Милтоном Г. Эриксоном

Эриксон: Это долговременная связь. Эта фотография связала надолго… фигурку совы и Лорел.

3. Ты очень добр и к Салли, видно, как ты о ней заботишься.

Эриксон: А знаешь, какая реакция была у жены Ланса (сына Эриксона)? Когда они обручились, она попросила у Ланса его фотографию на память. Ланс подарил ей снимок, где я снял его лежащим голышом на ковре.

Зейг: Младенцем?

Эриксон: Малышом. И ее любовь словно началась с этого малыша и охватила Ланса на все последующее время.

Зейг: Вот еще один интересный символический прием, который ты использовал в работе с Салли.

Эриксон: Тебе придется многому учиться и многое узнать. Вот прямо сейчас я покажу тебе одну вещь. (Э. поднимает ее левую руку.) Я ее подниму и положу тебе на плечо. (Э. медленно поднимает ее руку за запястье и кладет ей на правое предплечье.) Я хочу, чтобы твою руку парализовало, теперь ты не можешь ею двигать. Пока я не скажу, что ты можешь ею двигать, твоя рука будет неподвижна. Даже когда ты станешь девушкой, даже когда станешь совсем взрослой. Ты не сможешь пошевелить левой рукой и предплечьем, • пока я не разрешу тебе это сделать.

Эриксон: Что я здесь делаю?

Зейг: У меня выстраивается следующая ассоциация. Ты положил ей руку на плечо не сверху, где она как бы придавливала Салли, а на предплечье. Это более удобная, успокаивающая поза. Она обхватила себя. Через мгновение, когда ты пробудишь ее от шеи и выше, она так и останется в этом положении.

Эриксон: Я парализовал ее тело. В ее словаре паралич – плохое слово. Таким оно и останется, пока я не скажу иначе. Я могу устранить все плохое. На то я и доктор.

Зейг: Итак, символика уходит на уровень глубже. Сначала вызвано ощущение дискомфорта. Далее возникает ассоциация, вызванная дискомфортом, – негативное отношение к состоянию паралича, но это чувство будет тобой устранено. Мне понятно.

Эриксон: Я уже снимаю отдельные отрицательные моменты.

Зейг: И если ты устраняешь один отрицательный момент…

Эриксон: Если, печатая на машинке, я нажимаю на одну клавишу, то нажму и на другую.

Зейг: Между прочим, слово «парализовать», скорее, из словаря взрослого человека. Ребенок такого не знает.

Эриксон: Нет. Я сегодня слушал одного выступавшего по телевидению и сразу отметил: «У него мичиганский акцент». Мы ведь никогда не изучали акценты, однако отличаем их один от другого. Сначала неосознанно чувствуем разницу в произношении, затем учимся различать и, наконец, узнавать. Это познание распространяется, как паралич. Сначала Мичиган, потом Висконсин, Нью-Йорк. В чем суть знания акцентов?

Зейг: Знание акцентов распространяется так же, как и паралич Салли.

Эриксон (перебивая): А ты заметил, как значительно улучшилась твоя способность различать акценты после того, как ты побывал за границей?

Зейг: О, да. Очень интересно слушать немецкий акцент.

Эриксон: Да, именно слушать. И осознавать, что ты его слышишь.

Зейг: Да.

Эриксон: Обычно даже сам не замечаешь, когда начинаешь…

Зейг: Прислушиваться к акцентам. Ладно. Итак, когда ты поднял руку Салли и ее парализовало, паралич распространился на все тело.

Эриксон: Да. А нам всем хочется, чтобы наше тело было в порядке и надежно нам служило. Надежность во всем, включая все тело. Паралич – это плохо, это ощущение можно отключить.

Зейг: Но чувство удобства останется.

Эриксон: Для начала я хочу, чтобы ты проснулась от шеи и выше, но твое тело будет все глубже погружаться в сон… Ты проснешься от шеи и выше.

Эриксон: От шеи и выше. (Э. поднимает голову.)

Зейг: Ты выделил голосом слово «выше», тем самым усилив словесное внушение интонационным.

Эриксон: Это трудно, но ты сможешь. (Пауза.) Как приятно чувствовать, что твое тело крепко спит, твоя рука парализована. Как хорошо проснуться от шеи и выше. Сколько же тебе лет? (Пауза. Салли улыбается.) Сколько тебе лет?… Сколько тебе лет? (Э. близко склоняется к Салли.)

Салли (тихо): Хм… Тридцать четыре.