Семинарист

Но отец Андрей так устал, что думать о судьбе Игоря Михайловича он просто был не в состоянии. Ему хотелось как можно быстрее привезти его в монастырь и вернуться домой. От усталости он и своё состояние не мог нормально оценить, хотя и осознавал, что сейчас происходят вещи, совсем не подвластные рациональной оценке. Но, на удивление, настроение у него было очень хорошим и даже, можно сказать, весёлым. А серьёзность его, скорее всего, было необходимостью, чем состоянием души. Отец Андрей знал, что такое состояние даётся только милостью Божией, когда человек старается исполнить Его Волю.

В машине отец Андрей был опять серьёзен и хотел посвятить всё время в дороге молитве к Богу. Только он хотел дать молитвослов для чтения Игорю Михайловичу, как тот вдруг стал рассказывать о своей жизни, и этот рассказ был очень похож на исповедь. Он говорил так, будто не было рядом священника: громко, резко жестикулируя руками и изредка стуча себя по лбу то одной, то другой рукой. Отец Андрей не мог заткнуть себе уши и слушал всё, что наболело на душе у отца Сани. В основном он ругал себя за излишнюю доверчивость, из-за которой поверил, что его семья мертва. Потом он взялся за своих «друзей – товарищей», которые втянули его в преступную жизнь обманным путём. А в конце он вдруг стал креститься и молиться за всех, кого он только что чуть ли не проклинал и стал у всех просить прощения.

В таком состоянии молитвы священника и воспоминаний Игоря Михайловича они и доехали до монастыря. Отец Андрей поселил своего подопечного в гостинице, и они вместе пошли в монастырский храм. Там отец Андрей и оставил Игоря Михайловича наедине со своими размышлениями и новой жизнью, уже не давая никаких наставлений, лишь благословив и крепко обняв его на дорогу.

Уже в машине отец Андрей открыл сумку, которую ему передал Игорь Михайлович. В кафе он не обратил внимания на слова про документы на какой-то дом, а тут, среди целой кучи новых пачек с долларами, он нашёл дарственную на его имя, в которой говорилось, что именно он уже более года является владельцем дома площадью четыреста квадратных метров. Он даже сначала растерялся, но потом вспомнил Саню, понял, что это его затея, и решил при встрече с ним серьёзно поговорить, точнее без всяких разговоров вернуть всё содержимое сумки и, дай Бог, чтобы сдержаться и не побить своего другу за выходки последних дней.

41

А в это время в квартире Нестора проходила немногословная беседа между старыми друзьями. Точнее, даже две беседы. В одной больше принимали участие женщины на кухне, накрывая вечерний стол. В ней же участвовал и Виктор, как всегда больше мешающей Марине, чем помогающей, но искренне желающей угодить своей маме. А в комнате Нестор с Вадимом пытались наладить свои отношения после того, что с ними произошло за последнее время.

– Нестор, я понимаю, что тебе тяжело меня простить, но если можешь, то выслушай, пожалуйста, – извиняющимся тоном попросил Вадим.

– А что мне остаётся делать. Я ещё не дорос до милосердия Марины, которая готова всё прощать без объяснений, поэтому, будь добр, расскажи всё по порядку, – с тяжестью на душе согласился Нестор.

–Ты знаешь, что я долго искал работу и что на мою пенсию можно сегодня только несколько килограммов мяса купить, – начал Вадим, оправдываясь.

– Но так, к сожалению, многие живут в нашей стране и выживают.

– Ты прав. Да нам бы хватило и этого. И Ленка неплохо зарабатывала, – согласился Вадим, нервно прохаживаясь по комнате. – Но мы хотим иметь детей, а нам за лечение такую сумму назвали, что мне таких денег и за всю жизнь не заработать, – взорвался Вадим и обхватил голову руками от отчаяния. – А здесь такие деньги подвернулись. Мне этот хозяин квартиры предложил одну роль сыграть и обещал хорошие деньги заплатить. А потом он предложил исчезнуть из квартиры и забрать в условленном месте какой-то важный товар. А когда я увидел сумку, набитую доверху долларами, доставая для тебя одну пачку, то чуть с ума не сошёл и решил забрать всё, а Ленке рассказал, что эти деньги я честно заработал.

– Круто. Детектив ещё тот, – с издёвкой прервал его Нестор. – То есть ты решил просто так стать преступником, украв чужие деньги, да ещё и меня подставить с распиской? – уже серьёзно подвёл итог Нестор.

– Я не знаю, что со мною было. Если бы ты не настоял на расписке, то ничего бы не было. А так мне оставалось только один нолик дорисовать и всё, – чуть ли не плача признался Вадим.

– Так в этом ещё и я виноват. То есть искусил тебя распиской, – довольно громко возмутился Нестор.

– Прости, глупое обвинение. Конечно, я виноват и прошу прощение за всё, – упал на колени перед Нестором обессиленный Вадим.

– Встань сейчас же. На колени только перед Богом вставать можно и только ему одному поклоняться, – поднял свободной от гипса рукой своего товарища всё ещё злой Нестор.

– И всё-таки я надеюсь на ваше семейное прощение, – с надеждой произнёс Вадим, усаживаясь в кресло.