Семицвет: молодость богов. Часть 1

Ровно в полшестого он сел на внутренний имперский самолет, чтобы вылететь в столицу. Охраннику не очень понравилось, что он летит один, но закон позволял детям летать в одиночку с 12ти лет. Так что, сказать он ничего не смог, однако отзвонился участковому его района и что-то сообщил по телефону. Потом что-то выслушал в ответ, покивал, сделал записи, проверил их документы и, не переставая в чем-то сомневаться, проводил обоих на посадку.

– Ну что, дальше ты сам. Обратный самолет вылетает вечером. Общественный транспорт для тебя бесплатный, еда тоже. Если что – сразу звони мне. И не забудь, чтобы отоспаться у тебя будет только завтрашний день. А потом – держись. Будешь сидеть за партой по десять часов в день без перерыва и выходных.

Лиза зевнула.

Он кивнул и бегом, через ступеньку рванулся по трапу.

***

Проводница объявила о том, что они пролетают над дельтой Лены и Алексей не выдержал, вскочил со своего места и побежал смотреть в хвост самолета, где находилось большое обзорное окно.

Вместе с ним к зеркалу прилипло двое малолеток – сестра и брат, похоже. Мальчишка был совсем ещё маленький – видимо, едва говорить научился. А вот девчонка уже все умела – с планшетом, что-то зарисовывает с ходу. Родители на них внимания особо не обращали – сидели о чем-то своем разговаривали. А эти двое визжали на весь салон, благо почти все спали в наушниках.

Алексей затаил дыхание – прямо под ним проносились десятки мелких речек, можно было даже рассмотреть ледяное, сине-голубое дно.

Когда они миновали дельту, он перевел дыхание и сел в кресло. Отходить далеко не хотелось – одним глазом он ещё досматривал в окно, а другим поглядывал за ребятней. Мелкий достал коробку из-под школьных обедов и стал отковыривать наклейку с обратной стороны. Сейчас порвется, подумал Алексей. Но наклейка не порвалась. Мелкий прилепил наклейку себе на лоб, стал корчить рожи сестре и что-то мычать, чтобы привлечь её внимание. Но та на него внимания совершенно не обращала – а все это время громко комментировала все то, что рисует:

– Сейчас я нарисую принцессе косу! – объявила та. Сорвала со лба мелкого наклейку и прилепила ему на рот. – Вот так. А ты пока молчи, ясно тебе? У меня дела важные. – Она повертела пером и стала что-то дорисовывать на планшете. Мелкий некоторое время соображал, что делать с наклейкой, которую старшая ему на рот приклеила, и, не придумав ничего лучшего, закрыл себе глаза ладонями и стал бегать по салону, врезаясь в кресла.

Алексей гадал – когда же родители обратят на это внимание, пригрозят пальцем и усадят ребенка на стул, но родителям – на удивление – было абсолютно наплевать. И от этого становилось ещё веселее. Алексей глянул за сиденье – мелкий забрался под одно из кресел и пытался выползти с другой стороны. Но у него ничего не получалось – нога застревала.

В конце концов, не вытерпела проводница, вытащила парня и усадила в кресло, недовольно что-то фыркнув родителям, которым на неё было, в общем-то, так же наплевать.

– Нет! – Внезапно провозгласила старшая сестра, у которой никак не получалось косу нарисовать. – У принцессы будет другая стрижка. Распущенные волосы. И челка. И твой любовник это оценит.

– Любовник, – отозвалась мама с другого конца. – Ты себе представь Юр, слышал? Слова какие знает.

Но Юра ничего не ответил, он развалился в кресле, откинул голову и, слегка приоткрыв рот, похрапывал.

– Конечно, знаю. – Заявила девчонка, – Я вообще много чего знаю. Побольше некоторых. – Добавила немого подумав.