– Боже мой! – воскликнула она. – Я сбегаю за шваброй. Алина, быстрее найди совок.
Сколько было стыда и смущения – не передать словами. Он пробыл в этой темнице целую вечность и первым делом побежал в туалет. Там заперся – от яркого света он чуть не ослеп. От холода едва двигался. Выбежал из комнаты в зал и растерянно осмотрел всех стоящих. И от нахлынувших эмоций, стыда и разочарования не выдержал и разревелся.
– Да что случилось? – спросила Надя, всплеснув руками. – Как ты умудрился застрять?
– Почему вы не вернулись? – спросил тот. Его душили слезы. Шесть с лишним часов в полной темноте и ожидания сделали свое дело. – Я вас так ждал.
– Но ты же потерял ключ.
– И что с того? – сказал он, утерев нос. Стало немного легче. – Я же так вас ждал. Зачем вы меня бросили?
– Бросили? – спросила Надя. – Но ты же сам не захотел ехать.
– Как не захотел? Я всю неделю только и мечтал.
– Алина сказала. – Ответила та.
– А мне сказал Витя. – Произнесла Алина и обернулась на мальчишку из старшей группы.
– Но я ничего никому не говорил. – Произнес Алексей растерянно. – Я с самого начала хотел с вами ехать.
– А по-моему ты просто случайно запер дверь и теперь не хочешь признаваться, что обделался в лифте по собственной вине. – Пожал плечами тот.
– Но я не запирал лифт! – вскричал Алексей. Ему снова становилось плохо – от того, что он смотрел на присутствующих, которых прождал шесть часов в темноте и видел каких-то чужих людей. – Он сам закрылся.
– Он не мог сам закрыться. Там такой замок его нужно руками переводить в автоматический режим и тогда он действительно может сам закрыться. – сказала Надя.
– Значит он был переведен. – растерянно сказал Алексей.
– Этого не могло произойти. Арсений никогда бы не забыл, а кто-то другой… – Надя оглянулась. – Кто-то пользовался лифтом?
– Никто не пользовался лифтом, видишь. Ты просто не смог его закрыть.
– Я все смог закрыть! – вскричал Алексей, которого охватила внезапная злость. – Кто-то перевел его в этот дурацкий режим и ещё спрятал мой ключ, чтобы я спустился туда и не вернулся обратно. А потом. – Он обернулся на Виктора. – Передал всем, что я не хочу ехать.
– Я этого не делал. – Холодно произнес тот.
– Но ты это сделал. – Ответил Алексей.
– Ты лжешь. – Снова отозвался тот.
– Нет, это ты лжешь! – закричал Алексей. – Ты с самого начала завидовал мне, что я, а не ты и твои друзья смогли нарисовать эту чертову карту…
– Твои сочинения надо на пленку записывать. – сказал он наигранно.
Алексея прямо передернуло от отвращения. Ему стало противно и неприятно смотреть на него, что кулаки зачесались – так хотелось врезать этой паршивой гниде. Пришибить, чтобы тот заплакал и соплями весь изошелся. Но на данный момент плакал он…
– Ты же с самого начала бесился от того, что я нахожусь в этой группе, – внезапно сказал Алексей. – Ты считаешь себя выше, чем я! Но я и подумать не мог, что ты способен на такое предательство.
– Успокойтесь. – Произнесла Надя растерянно. – Оба – потише!
– Всем тихо! – строго сказал Арсений, открыв дверь – как громыхнул. Алексей сразу обрадовался. – Что случилось? – спросил Спаситель Арсений.
– Кто-нибудь видел, как Виктор брал или прятал ключи, спускался на подземный этаж или находился рядом с лифтом?
– Кто-нибудь видел, как Алексей искал ключи, спускался на подземный этаж или долго находился рядом с лифтом.
– Алексей, твоя история неправдоподобна. – вынес вердикт Арсений. – А у меня нет повода не доверять Виктору.
– Но я не виноват. – Жалобно произнес тот. – Это все подстроено! – добавил он ещё жалобнее. Снова навернулись слезы. Захотелось разреветься. Он взглянул на Алену – единственного человека, с которым нашел общий язык. Затем на Надю – она показалась такой бесхарактерной, затем на Арсения…
– У нас нет оснований не доверять Виктору. – Произнес тот.
– Он из хорошей семьи и мы давно знакомы с его родителями, и к тому же… – Надя замолчала, когда Арсений поднял руку.
Из хорошей семьи, подумал Алексей. Из хорошей семьи… Вот в чем дело. Он развернулся и побежал к себе в спальню.
Из хорошей семьи, вертелось у него в голове, когда он швырял вещи в сумку. Ну конечно – у него семья не такая хорошая. Матери нет, отец женат третий раз, брат неродной, денег в семье всегда водилось мало, учился он на дотации, питался на дотации, проходил медосмотры на дотации, даже одежда на дотации покупалась. Он посмотрел на себя в зеркало у двери. Грубая черная рубашка – чтобы стирать не часто, старые джинсы, поношенные кроссовки из секонда. Он даже одевался на дотации. Не то, что эти…